– На прошлой неделе в субботу вы опубликовали статью, в которой мэрия призывает ульяновцев к сотрудничеству для решения проблем города. Не совсем понятно, как это сотрудничество может осуществляться, – сказала по телефону одна из читательниц «СК». Сотрудничество предполагает, как минимум, диалог и обоюдную заинтересованность. Очередной обзор звонков и почты, поступивших в «СК», – лучшее доказательство, что население к диалогу готово. А власть?

Гостиница для бомжей: обещали и замолчали Решение власти создать в Ульяновске социальную гостиницу для бомжей еще окончательно не созрело (так и не выбрано помещение), а горожане уже на него реагируют. По-разному.

Например, владельцы садов в поселке Карамзина обеспокоены перспективой открытия гостиницы в здании бывшей школы (это один из трех вариантов). Позвонившие в «СК» говорят, что и без того страдают от нашествия незваных гостей на их садовые участки. А если в поселке «пропишут» бродяг, то садоводам хоть беги.

Какой бы вариант ни выбрала власть (рассматриваются еще здания бывших школ в Белом Ключе и на Верхней Террасе), не исключено, что протестующие все равно будут. На заседании Гордумы, где обсуждался вопрос, особо подчеркивалось, что социальная гостиница должна расположиться где-нибудь подальше от центра города.

Другой вариант отклика на сообщение о создании гостиницы – горячая поддержка и радость, что за позорную для города проблему взялись-таки. Одна из читательниц «СК» несколько лет наблюдает за жизнью бездомной семьи на территории Винновской рощи.

В самые лютые морозы мать с сыном и собака жили там в самодельном шалаше, питались отходами, добытыми на помойках. Последнюю зиму сын не пережил: отморозил ноги и умер.

Женщину, рассказавшую эту историю, не волнует, где расположат приют для бездомных.

Для нее важен сам факт его появления.

В связи с этим третий вариант реакции уверенность, что никакой социальной гостиницы в Ульяновске не будет. Что власть уже несколько раз бралась за это дело на словах и бумаге, но каждый раз отступала. Поговорили и забыли.

И напоследок – информация, которая, по идее, должна бы укрепить решимость и правительства области, и мэрии, и Думы (устройство социальной гостиницы – в компетенции субъекта Федерации, но помещение для нее согласился подобрать город) проблему эту разрулить. В ульяновскую правозащитную организацию «Правовой фонд» обратились пятеро лиц без определенного места жительства. Все страдают открытой формой туберкулеза, периодически получают медицинскую помощь, но едва окажутся на улице, как болезнь снова наступает.

Понятно, что случаи обращения бомжей к правозащитникам – единичные, так что за пятерыми – сотни людей. К тому же ситуация в регионе по заболеваемости туберкулезом признана неблагополучной, один больной за год заражает несколько десятков людей.

Профилактические осмотры, к которым призывают медики население, при таких обстоятельствах – полумеры в деле предотвращения надвигающейся катастрофы.

В Казани – свет, на Казанской – тьма С улицы Казанской идут сигналы SOS на улицу Кузнецова, в мэрию. В ноябре прошлого года там восстановили систему освещения – новые столбы, фонари. Но благо цивилизации внутри квартала жестко дозируют. В темное время суток фонари на Казанской зажигаются, а в 24.00 рубильник вырубают до 4.30 утра. Таким образом, власть непрямо, но ограничила свободу передвижения жителей квартала в течение суток. Ситуация на Казанской и прилегающих к ней улицах усугубляется тем, что туда не проникает свет с освещенных трасс. После 24.00 квартал погружается в густую тьму: если дорожишь жизнью и целостностью рук-ног, из дома не выйдешь.

– В Татарстане даже в селах в темное время суток свет горит, – сетуют жители квартала и обращаются к мэру, к депутатам Гордумы: – На основании какого постановления введены ограничения на освещение кварталов в темное время суток? Соответствует ли этот документ, если он существует, обещаниям власти работать для горожан, сделать Ульяновск городом благоустроенным, комфортным для жизни?

Приспичило – прыгай «В вашей газете была статья о пуске рельсового автобуса «Ульяновск – Нурлат -Ульяновск», – пишет в «СК» Ариадна Григорьевна Самаркина. – Мне довелось проехать в нем: платформ на полустанках нет, ступеньки высоки. Время в пути – пять часов, а туалета нет.

Если приспичит, поезд остановят – прыгай, но назад без чужой помощи уж точно не поднимешься. Не каждый ногу задерет выше своего пупка. И лезет пассажир, цепляясь, обдирая колени. Можно найти туалет на станции, но тогда уж бегом – расчет на молодых и здоровых. Так хочется, чтобы, попив водицы, поехало бы на рельсовом автобусе начальство, да еще с детьми или стариками. Понравилась бы такая услуга?

В марте звонила в пригородную дирекцию станции Ульяновск, объяснили, что туалет не работает, потому что не успели заключить договор с организацией, занимающейся откачкой отходов жизнедеятельности (рельсовый автобус пустили с 5 декабря)… Автобус хороший, но то, что не доведено до ума – пассажирам не нравится».

И девяностолетняя станет девочкой Наша читательница Галина Никитична Николаева отреагировала на запрет отпускать лекарства без рецептов вопросом: «А рекламу лекарств ктонибудь контролирует? Особенно – по радио?

Некоторые мои знакомые и от радио отказались, лишь бы не слушать рассказы про чудесное излечение с помощью рекламируемых лекарств».

Галина Никитична говорит, что сама повелась на рекламу одного препарата (не называем его, поскольку, по закону, это будет рассматриваться как антиреклама. – Ред.), который якобы и девяностолетней старушке так помог, что она почувствовала невероятный прилив энергии. «Старушка» об этом сама по радио рассказала.

Галина Никитична к откровениям в одночасье помолодевшей девяностолетней женщины сразу отнеслась с недоверием, но реклама свое дело сделала, и она, наконец, позвонила в службу доставки. Лекарствоза 7600 рублей ей принесли на дом.

Рассматривая дорогую коробочку, Галина Никитична обнаружила, что почти за восемь тысяч купила не лекарственный препарат, а чтото типа витаминов. Эффекта от курса «лечения» она не почувствовала никакого, равно как и ее приятельницы.

Собеседница «СК» рассказывает, что, когда ее знакомая высказала свое разочарование по телефону, указанному в рекламе, ей бодро ответили: если этот препарат не помог, возьмите другой, за 12 тысяч рублей… Контролирует ли кто-нибудь рекламу лекарственных средств? Если эта реклама законна, то в любой форме? Очень действуют на людей «живые» примеры, когда люди рассказывают о своем опыте. Не является ли такой рекламный ход давлением на потенциального клиента? Изучал ли кто-нибудь последствия пропаганды лечения без врача? Ведь не исключено, что кто-то хватается за дутую информацию и отказывается от приема своих обязательных препаратов. Почему государство вдруг озаботилось продажей лекарств без рецептов в аптеке, а такой вопрос оставило без контроля?

Если бы местный минздрав или Управление Росздравнадзора ответили хотя бы на часть этих вопросов…

Татьяна ЗАХАРЫЧЕВА