Село Кезьмино Сурского района уже давно славится уникальным памятником архитектуры: здесь, в центре села, стоит дворянская усадьба, которую, кажется, совсем не тронуло время. Таких на всю область единицы. Но мы едем по разбитой дороге вовсе не за В Кезьмино расплодились бобры экологов выросшая популяция животных, занесённых в Красную книгу несказанное счастье, для местных жителей трудолюбивые звери стали бедствием…

У калитки четы Петрухиных, которые и позвонили к нам в редакцию, виляет хвостом огромный пёс Афанасий. Завидев камеру, он тут же начинает позировать и кажется, даже по-собачьи улыбается.

– Он у нас герой, – треплет пса захолку хозяйка, Галина Николаевна, – чуть спустишь с цепи – сразу несётся на речку, с бобрами воевать! Правда, не всегда победителем возвращается. Один раз они ему зубами весь живот располосовали, еле выходили…

Поздоровавшись с Афоней, как его ласково называют хозяева, мы идём в огород. Здесь стоят разномастные бочки и бидоны с водой, которую местные жители берегут, как зеницу ока. Геннадий Петрович Петрухин, родившийся в селе, вспоминает, что раньше перебоев с водоснабжением не было:

– Раньше – это лет пятьдесят назад. С тех пор водопровод никто не ремонтировал, а мы без воды неделями сидим. Видите – колонок на улицах давно уже нет, потому что течь из них нечему. И просили, и пороги обивали – на всё один ответ: «Денег нет»…

Кезьминский водопровод оказался не столь долговечен, как шедевр дворянского зодчества, а потому селяне, кто помоложе, за питьевой водой ездят на машинах в окрестные села. А старикам ничего не остаётся, как топать к речке Со-сновке. 80-летний Анатолий Иванович каждое утро отправляется туда с вёдрами:

– Тяжело мне, конечно, да куда деваться. Только на мостки теперь уж не встаю – боюсь, голова закружится, упаду…

Колодец перед своим домом старик за ненадобностью застелил полиэтиленом…

А при чём здесь бобры? – спросите вы. А вот при чём. Раньше местные жители худо-бедно справлялись и без водопровода: брали питьевую воду в родниках, в изобилии бивших по берегам местной речки Сосновки. Теперь эти родники затоплены, да и Сосновка изрядно обмелела – бобры устроили здесь запруду, подняв уровень воды метра на два.

Кезьминские старожилы вспоминают, что бобры водились здесь и раньше, но такое соседство никому особых хлопот не доставляло. Да и сейчас к бобрам у кезьминцев немного претензий – никто бы от такого соседства не страдал, если бы водопровод работал исправно.

– Вечером у нас тут настоящий лесоповал начинается, – рассказывает Геннадий Петрович. – Вы рано приехали – они сейчас отдыхают, а вот в шесть часов, как моторные лодки, начинают туда-сюда носиться, плещутся, хвостами по воде шлёпают. От людей уже и не прячутся…

До речки Сосновки – метров 100, не больше. Мы идём туда в надежде, что хоть какого-нибудь шального зубастика да увидим. По обмелевшему руслу, натянув калоши и болотные сапоги, шлёпаем к зарослям.

– Вы там осторожнее! – доносится с берега. – Они же норы роют, не провалитесь!

Но уже поздно – я в норе, ровно по то место, где спина теряет своё гордое название и переходит в ноги. Выбравшись, шагаю след в след за фотографом, пробираясь сквозь заросли и кустарник, и замираю – такое увидишь не каждый день! Речка Сосновка замедляет свой ход у деревянной плотины, образуя огромный пруд. По заболоченной глади плавают утята, а кругом высохшие коряги и бурелом – обычно в фильмах так изображают гиблые места. На берегах не осталось даже самого скромного кустика, а поваленные стволы обточены, словно карандаши. Заточенная в бобровый плен Сосновка тоненькими струйками вытекает из-под дамбы, можно было бы сказать – рукотворной, если бы у бобров были руки… Вдоволь насладившись пейзажем, возвращаемся назад.

– Пока вы путешествовали, у нас тут муть пошла, – докладывают селяне, – и так постоянно. Мы уж и не знаем, на кого жаловаться – то ли на местную администрацию, которая водопровод не чинит, то ли на бобров, которые родники затопили…

Но бороться и с теми, и с другими, кажется, бесполезно. Каждый вечер жители выходят к руслу Сосновки, чтобы разобрать запруду, но уже к следующему утру трудолюбивые зверьки восстанавливают свой «статус кво», возвращая архитектуру в исходное состояние – инстинкт, ничего не поделаешь…

– Такое бы рвение – да местным властям! – мечтают жители.

– Работал бы тогда водопровод, как часики!

А пока людям остаётся довольствоваться только обещаниями, которые щедро раздаются накануне выборов: и дорогу-то вам починим, и водопровод проведём… Но не исполнять свои обещания – у нашей власти, видимо, тоже на уровне инстинктов.

Алена КНЯЗЕВА