«Осколки» – так близкие называют короткие рассказы о Великой Отечественной войне художника и поэта Юрия Куликова. Осколки от выпавших на долю 18-летнего парня шести военных лет рассыпались по всей его жизни.

Крест на перекрестке

85 лет исполнилось 15 сентября со дня рождения Юрия Куликова. Война застала его 16-летним, и два года до совершеннолетия Юра прожил еще в родном Ульяновске. Как стало ясно позже, военные 1941-1943-й стали определяющими в его судьбе. В это время в наш город эвакуировали жителей столицы. У Куликовых поселились приехавшие из Москвы Моравовы – семья живописца, педагога, члена Академии художеств Александра Моравова. Юра не раз показывал столичному художнику свои рисунки, и тот советовал ему не оставлять занятия искусством.

Но скоро юноше на несколько лет пришлось забыть о карандаше и кистях. В 1943 году он отправился на фронт и вернулся домой только в 1949-м. После победы над фашистами еще четыре года Куликов провел на Украине, где боролся с бендеровцами.

Расквитавшись с военной службой, Куликов поехал учиться живописи в училище в Нижний Тагил. Почему не воспользовался знакомством с Моравовым, который мог помочь молодому фронтовику попасть в столичные вузы? Близкие говорят: «Хотел все сам». Дружеские отношения с Моравовыми Куликов сохранил на всю жизнь. Бывал у них в гостях в Москве и через художника познакомился со многими заметными личностями. К примеру, с писателем Константином Симоновым. Впрочем, и когда он начал заниматься литературой, помощью столичных знакомых пользоваться не стал.

Но пока в профессиональном творчестве художник Куликов делал первые шаги. Связаны они были с войной. Контузия от фронта, эмоциональная, а не физическая, оказалась настолько сильной для тонко чувствовавшего мир молодого человека, что в большей части своего творчества он выплескивал на холст, бумагу накопившиеся военные переживания. Как художник он помнил мельчайшие детали. К примеру, работа «Истребитель» – одно из таких впечатлений. В Польше на развилках дорог ставили кресты. Куликов с сослуживцами ехали на машине и остановились у перекрестка, а там лежал сбитый летчик и за крест зацепились парашютные стропы.

Но возможностей изобразительного искусства, видимо, не хватало, чтобы выразить все, что было пережито на войне, и тогда появились стихи.

– Где-то в 1977 году случайно в записной книжке на столе я увидел строчки и поразился. Говорю: «Бать, ты чего творишь? Твои?». Я уже тогда работал журналистом и чуть ли не заставил его писать, – вспоминает сын Юрия Ивановича Олег Куликов.

Несколько стихотворений Куликовы отправили в журнал «Литературная Россия». Напечататься тогда никому не известному автору было очень сложно, но стихи «самоходом» попали на страницы журнала. Ульяновский поэт начал публиковаться в столичных журналах и сборниках. Единственный ульяновец, он со своими стихами попал в 12-томную антологию Великой Отечественной войны «Венок славы».

Наконец в какой-то момент военная тема как будто отпустила Юрия Куликова. Он начал рисовать пейзажи – полные сочных красок виды уголков нашего края сейчас украшают дома многих ульяновцев. В 2004 году, через четыре года после смерти, впервые состоялась персональная выставка работ Юрия Куликова. В 2006-м была издана книга его стихов «Тишина». Сейчас есть идея издать те самые «осколки» – истории о войне, записанные сыном на магнитофонную ленту.

Охранял протез Геббельса

Так, выпало на долю солдата задание охранять труп ближайшего соратника Гитлера – Геббельса – в рейхсканцелярии. Военная часть, где служил Юрий Куликов, вошла в Берлин, когда город уже был взят. Ночью Куликова поставили на пост в разгромленной рейхсканцелярии: «Стой, сторожи трупы». А трупы во дворе лежат, брезентом накрытые. Как стало светать, присмотрелся: из-под брезента торчит нога в ортопедическом ботинке. Что у Геббельса с ногой были проблемы, солдат тогда и не знал. А потом пришли важные начальники, от них он и услышал про то, кому тело принадлежит.

Или вот история, как Куликов заработал свою первую медаль: «Как-то приехал из штаба дивизии полковник. Как сейчас помню, худощавый, жилистый. Идут с командиром полка по позициям, смеются. Остановились у нашей пушки. «А этих почему в списке нет? Как фамилии? Так, Андросов, Куликов. Пиши: «За боевые заслуги». Поздравляю, мужики!» – и пошли дальше».

А повар в его полку получил орден Ленина за отвагу в не очень трезвом виде: «Повара в нашем полку любили. Был Денис мужчина видный, не жадный. Охоч до выпивки и новой техники. Хлебом не корми – дай повозиться с каким-нибудь трофейным барахлом. А тут дело было в районе Данцига. Нам передали трофейные немецкие «Эрликоны» – автоматические скорострельные (до 450 выстрелов в минуту) зенитные пушки. К ним – полвагона снаряженных обойм. Стояли они на платформах, устремив свои раструбы в небо. Утром слышим рокот. Четверка «Фоккеров» заходит на штурмовку, а станция забита эшелонами. Крики, стрельба, паника, все в сторону, по кустам, подальше. А Денис, как всегда с утра принявший основательно на грудь, выскакивает из своей теплушки и с матом лезет на платформу к «Эрли-конам». Мы не успели в себя прийти, а он уже выпустил с десяток обойм, занавесил небо над эшелонами разрывами. Кстати, цвет немецких разрывов отличался от наших. И штурмовики отвернули. То ли подумали, что на своих наткнулись, то ли… А повар был представлен к ордену Ленина».

Таких коротких кусочков в архиве Куликовых немало. Читаешь их -на самом деле осколки, сгустки правды о войне, о том, как она заставляла смеяться в одном шаге от гибели и одним махом перемешивала людей простых и вершивших судьбы мира.

Полина НЕЛИДОВА.