Автор: Елена ФЕДОРИНА, фото автора

Есть музыканты хорошие и не очень, есть талантливые и даже гениальные, а есть Бутусов – живая легенда русского рока. Он не мелькает беспрерывно на телеканалах, не участвует во всевозможных шоу со звездами, но тем не менее он – самая настоящая звезда, яркая и загадочная. Вот уже 25 лет Вячеслав Бутусов радует нас своим творчеством, а его песни, неподвластные времени, по-прежнему волнуют сердца слушателей.

Недавно в рамках юбилейного тура Вячеслав Бутусов и группа “Ю-Питер” посетили Ульяновск. Нам удалось перед концертом встретиться с рок-исполнителем в одном из лучших отелей нашего города – «Барселоне» – и задать ему несколько вопросов.

– Вячеслав, первый вопрос традиционный: ваши впечатления от Ульяновска?

– Я как архитектор, тем более как градостроитель, воспринимаю город по-своему. Ульяновск напомнил мне мой родной Красноярск, где я прожил 15 лет и со слезами уезжал оттуда, уверенный, что ничего лучшего на свете нет. Так вот там тоже очень много в центре деревянных построек. Мне кажется, в Ульяновске такая атмосфера, вполне спокойная и задумчивая, которая меня устраивает. Я в этом смысле человек склонный к тишине и уединению, мне эта городская атмосфера близка. Таким людям, как я, возможно, и нужно жить в подобных городах. Я подумал: может быть, первоначальное название «Симбирск» как-то связано с Сибирью?

– Вам больше нравится Симбирск?

– Ну, «Симбирск», я бы сказал, необычное название, такое нетривиальное, Ульяновск – тоже хорошее, потому что сейчас женское имя Ульяна почему-то стало очень востребованным.

– Так у нас Ульяновск же в честь Ульянова-Ленина назван…

– Так у него-то фамилия в честь Ульяны (улыбается).

– Логично. А вот у нас несколько лет идут горячие дебаты: переименовывать город или нет. Вот вы, Вячеслав, как человек абсолютно незаинтересованный, как считаете, стоит возвращать городу прежнее имя?

– Я могу высказать свое отношение в том смысле, что время идет и люди первоначальное название в данном случае Ульяновск будут воспринимать по-другому. Так же, как люди, которые приезжают в Петербург, думают, что он назван в честь Петра I. Это все условности. Это мы с вами помним о Ленине, а дети, которые сейчас изучают историю, они вообще не в курсе.

– В вашей концертной программе в основном песни «Наутилуса»?

– Да, мы выбрали 25 песен «Наутилуса», наиболее известные и в той или иной мере их переработали. Некоторые довольно похожи, а некоторые до неузнаваемости изменены. А вообще нам очень надоело играть традиционную форму, мы уже исчерпали себя в этом жанре, и назрела необходимость выразить себя как творческому коллективу на том уровне взаимодействия, на котором мы находимся. Мы не будем ни стилистически, ни форматно все это определять, просто из общего объема выберем самое достойное.

– А возможно такое, что этих песен когда-то не будет в вашей программе?

– Песен «Наутилуса» видимо еще долго не «не будет», потому что люди хотят их слышать.

– Как вы думаете, почему ваши песни до сих пор любимы?

– Это нормальная инерция потребительского общества, где все построено по законам навязывания. Люди – они же очень инертны, ленивы, не пытливы и обращают внимание на то, что уже намозолено. И к тому же мы тогда попали в такой временной момент, что это было как-то востребовано.

– Кстати, по поводу временного момента. Расцвет русского рока пришелся на 80-90-е годы. А какое место, на ваш взгляд, занимает рок сейчас в российской музыке? И кого из современных рок-музыкантов вы могли бы отметить?

– Современную рок-музыку я воспринимаю очень просто. Это то, что у меня в голове на данный момент умещается: группа «Битлз» и «Led Zeppelin». История этой музыки не закончилась, может быть, еще что-то произойдет. Но в принципе был же период в обществе, когда у нас были популярны бардовские песни, потом был момент, когда все сочиняли стихи. Видимо, нам даются какие-то такие периоды просвещения, и мы все начинаем шевелиться, в зависимости от того, на чем акцент. – А сейчас у нас какой период? Попсы?

– Не знаю… (Задумывается.) Видимо, какой-то период мельчания…

– Тупик?

– Нет. Это тоже, в общем-то, показатель, и, видимо, очень полезный показатель, который нужно учитывать. На мой взгляд, это означает, что скоро наступит момент, когда произойдет какое-то крупное явление.

– В каком плане?

– Во вселенском, конечно же. Дай бог, чтобы Апокалипсис произошел поскорее.

– ???

– Это же очищение, обновление. Пора уже встряхнуть этот запыленный мир. – Значит, вы считаете, что у нас сейчас происходит духовный кризис, а не только финансовый?

– Он у нас давно происходит. (Усмехается.) А финансовый – это лишь мелкая иллюстрация на фоне духовного кризиса человечества. Это – как заноза, такая временная.

– В чем вы видите выход из этого духовного кризиса?

– Даже если я представляю, что нужно сделать, я не имею права этого говорить. Потому что это та вещь, которую нужно осознать, чтобы она не выглядела раздражающе.

– Вячеслав, во многих интервью вы говорите, что концертную деятельность воспринимаете как общественную нагрузку. Не любите концерты?

– У меня по отношению к концертной деятельности как к таковой нет никаких претензий. Ну вышел, ну сыграл – хуже, лучше… Но сама причастность к музыке – это важный момент. Для меня музыка – это самый универсальный язык, которым овладело человечество. Так что ко всему, что связано с музыкой, я очень трепетно отношусь. А когда я говорил, что терпеть не могу концерты, это сгоряча. После того, как столкнешься с какой-нибудь обыденностью. – То есть?

– Имеется в виду вся эта казенная рутинная деятельность вокруг концертов. Вот это больше всего раздражает. Я вообще не люблю деталей, не люблю бытовухи. – Ну и ещё один банальный вопрос: творческие планы?

– Любые впечатления от гастролей накапливаются и отражаются в творчестве. Меняется мироощущение. В целом, если взять мой житейский опыт за 48 лет, – мой мир, который я перед собой вижу, изменился. И я очень рад, что мир может меняться в зависимости от того, как мы к этому настроены. Я бы выразил это так: ищи хорошее в плохом, а не дурное в добром. Сегодня мы стоим перед вопросом создания новой концертной программы, это самое актуальное. Ну и, конечно, мы подумываем над записью нового альбома. Для нас это две основополагающие вещи на данный момент.

А потом был концерт. Зрелище поистине незабываемое и феерическое: огромный экран, магический свет, киловатты звука, завораживающий голос исполнителя и музыка, всеобъемлющая и прекрасная. Тысячный зал в едином порыве подхватывал слова песен и неистово рукоплескал талантливым музыкантам. Концерт прошёл на одном дыхании. Из обыденной жизни зрители перенеслись в другой мир. Мир, который создал он, Вячеслав Бутусов. Спокойный, невозмутимый и мудрый, будто бы отрешённый от всего земного, рутинного человек, который поёт, закрыв глаза, который живёт музыкой и ждет Апокалипсиса как очищения.

…А когда всё закончилось, меня не покидало чувство, будто что-то важное в жизни, самое главное, я когда-то упустила… И к разговору о духовности: пока у нас есть Бутусов и его песни – у нас есть крылья. А значит мы переживем все кризисы, выживем и будем жить, еще как минимум 25 лет.

Я очнулся рано утром,

Я увидел небо в открытую дверь.

Это не значит почти ничего,

Кроме того, что, возможно, мы будем жить…