В нынешний год – год 65-летия Победы в Великой Отечественной войне – «Молодёжная газета» будет писать о тех, кому мы обязаны жизнью. Мы будем рассказывать читателям о ветеранах той войны. Тем более что с каждым годом их становится всё меньше…

Нине Георгиевне Фетисовой из посёлка Мулловка уже почти девяносто лет – она родилась 22 апреля 1920 года. Тем не менее, эта маленькая хрупкая женщина может дать сто очков вперёд молодым. Даже попав на больничную койку, она не только не пала духом, но и поднимает этот самый дух в соседках по палате. Впрочем, Нина Георгиевна всегда была такой…

Рано повзрослевшая

Стремление, нет, даже не стремление, а какая-то страсть помогать людям проявилась в ней с младых ногтей. Может, потому, что в семилетнем возрасте Нина потеряла маму и стала взрослой раньше положенного срока. И, как и положено старшим, полностью переключила своё внимание на детей.

В 19 лет она уже учила ребятишек. Хотя была всего на 12 лет старше своих подопечных, те почитали Нину Георгиевну как мудрую, пожившую женщину, педагога и даже… мать, поскольку были это не просто начальные классы, а классы в детском доме.

Но вскоре началась война…

Долгие проводы

Сначала, в 41-м, фронт для учителей был только трудовым. Их возили в Ульяновск рыть окопы. Однако зима в тот год выдалась жуткая – морозы трещали до 50-ти градусов. Таким образом, работа на «свежем воздухе» вполне могла быть приравнена, по уровню тягот и лишений, к боевым действиям. Щупленькая девчонка Нина орудовала лопатой так, что руководство диву давалось – откуда в ней столько выносливости. Но вскоре Нина, всласть «погревшись» на рытье окопов, вернулась в свой класс. Впрочем, не надолго…

25 мая 1942 года, аккурат в первый день каникул, из военкомата пришла разнарядка на фронт, на сей раз – настоящий. И Нина очень расстроилась… тем, что её в списках не было. Будучи девушкой боевого характера, она записалась добровольцем. Директор упрашивал: «Ниночка, а кто же детей будет учить ?!». Однако хуже спора с директором, который она, кстати, выиграла, оказался разговор с родителями учеников (в то время Нина Георгиевна преподавала уже в обычной школе). Мамы и папы школьников сказали так: «Если придут немцы и узнают, что ты ушла добровольцем – нас всех повесят»…

Был и ещё один любопытный эпизод прощания. Дело в том, что к тому времени у Нины был жених. И вроде как дату свадьбы уже определили. И вот, как-то, придя к невесте и спросив:’ «А где же Нина?» – жених получил короткий ответ: «Нина на войне». Так она не вышла замуж. Сбежала из-под венца под пули. И не жалела об этом. Потому что на фронте нашла любовь всей своей жизни…

Одна любовь на тысячи смертей

С Павлом Филипповичем Ягнаковым, своим будущим мужем, Нина познакомилась под Сталинградом. В 1942-м это был центр войны. Самое пекло.

– Учения были, как война, -вспоминает Нина Георгиевна. – Самых крепких девчат скоренько обучали на шоферов и отправляли на передовую. Я же, по причине комплекции, служила в штабе Волжской флотилии. До старшины второй статьи в итоге дослужилась. Связистом была -все засекреченные приказы на мне были. Доставляла их в разные точки. Мне даже авто выдали и наган.

Самые страшные моменты того времени Нина Георгиевна до сих пор видит в снах. Однажды нескольких штабных девчонок отправили на окраину Сталинграда рыть картошку. Назад они не вернулись – прорвавшиеся немцы покрошили наших девчат. Нине Георгиевне довелось увидеть то, что осталось от подруг. И по сей день вздрагивает, вспоминая ту картину. Не менее страшным для неё было зрелище, когда они шли на катере по Волге: плотными рядами по реке плыли трупы убитых солдат – наши, немцы, вперемешку, плечом к плечу… Столько мёртвых, по признанию нашей героини, она никогда – даже в кино – не видела. – А ещё запомнилось вот что, – продолжает бывшая старшина Фетисова. – Плыли мы на пароходе по горящей Волге (она действительно горела!), и вдруг нас подняли по тревоге. Выяснилось, что плыли мы по… минному полю. Так и стояли на палубе, не дыша и не шевелясь, несколько часов, ожидая самого худшего…

Худшего для неё не случилось. Наоборот, произошло самое лучшее. Нина влюбилась. С первого взгляда. Свою первую настоящую любовь Нина встретила… под бомбёжкой. Увидела его – и застыла, как тогда на минном поле. Всё не могла взгляда оторвать…

Военно-полевой роман Нины и Павла оборвался – как поётся в песне, «дан приказ ему на Запад, ей – в другую сторону». Но после Победы он приехал к ней в Мулловку, да там и остался.

Павел Филиппович, к сожалению, давно умер. Но от той любви родились дети, а теперь – внуки и правнуки. Которым, кстати, несмотря на почтенный возраст, их прабабушка Нина вполне может преподать урок настоящего жизнелюбия.

Четырнадцать лет после войны она преподавала в школе, потом у неё пропал голос (профессиональная болезнь педагогов), но она какое-то время учила детей… шёпотом. И даже сейчас, прикованная к больничной койке, Нина Георгиевна – живее всех живых.

«Сиреневый туман» с голубыми глазами

Перелом шейки бедра она получила недавно, ухаживая за больным и слепым пожилым мужчиной (увы, государству некогда заниматься одинокими стариками). Шла и упала сослепу с крыльца. Впрочем, зрение у неё, по всей видимости, ещё присутствует. В палате, во время обхода, Нина Георгиевна один раз произнесла: «Да-а, девять врачей-мужиков, а симпатичных нет…» – чем рассмешила всю палату, и даже те, кто до этого страдал от болей, забыли о них на какое-то время. Баба Нина вообще любит травить байки, и вокруг неё частенько усаживаются благодарные слушатели. И всё время поёт любимую песню – «Сиреневый туман». Короче, старшина палаты. Она вообще всегда и во всем была старшиной, даже над теми, кто был старше её. Тем не менее, Нина Георгиевна и в свои «почти 90» женственна до безумия: синие глаза, две косы, утончённость форм и прямая осанка. Жаль, фотографироваться в палате отказалась: «Не то место, вот выпишусь – тогда пожалуйста!».

Вместо послесловия

На вопрос: «Чего ждёте от Дня победы?» – она, не раздумывая, ответила: «Наверно, опять открытку пришлют. У меня их много – есть даже от Ельцина и Путина».

Да уж, чего-чего, а бумажек нашим ветеранам хватает. Правда, этими поздравлениями не заплатишь сиделке, на которую нынче тысяча рублей в день уходит. Дочь Фетисовой, Алевтина Павловна – человек небогатый, и оттого её постоянно терзают мысли, где взять денег, ведь круглосуточно дежурить у постели мамы она, по объективным причинам, не может. А уж о протезе за 100 тысяч и речи не идёт…

Но больная подбадривает здоровую. И даже время от времени хохмит. Когда переводили её из БСМП в госпиталь ветеранов, Нина Георгиевна возьми да и скажи: «Аля, привези мне хорошее платье и крем». А на немой изумлённый взгляд ответила: «А вдруг с кем познакомлюсь…».