Чтобы доехать до села Елшанка, что в Ульяновском районе, нужно набраться терпения. За семьдесят километров от города не пропустите опасный поворот с федеральной трассы, потом придержите дух, тресясь по отвратной дороге, наречённой сельчанами «аппендицитом», затем не заплутайте в местных закоулках. Наконец, пройдя эти испытания, вы попадёте в некогда богатое и красивейшее село, славившееся изумительными барскими усадьбами и уникальным храмом, о котором и пойдёт речь в нашем повествовании…

Храм у ручья

Ульяновская Елшанка (всего сёл с таким названием в области три, ещё два – в Тереньгульском и Николаевском районах) лишь на десяток лет с хвостиком младше Симбирска. Основателем и первым владельцем этого имения в 1678 году стал дворянин Фаддей Суровцев. Именно благодаря фамилии своего основателя первое время эта деревня называлась Суровчихой. После того, как не стало помещика, сменилось и название. Неблагозвучное название, доставшееся от грозного барина, местному люду пришлось не по душе. Год за годом стали сельчане упорно кликать свою деревеньку Елшанкой – в честь чистейшего Елхового ключа, берущего начало в зарослях ольхи на окраине деревни.

Имение росло с каждым годом. Сыновья Фаддея Григорьевича присоединяли к отцовскому поместью огромные соседние угодья. Но… спустя век тогдашняя золотая молодёжь, потомки основателей, из-за лености распродали поместье по кусочкам за ненадобностью.

В 1820 году в селе, наконец, появились новые хозяева – известный род провинциальных дворян Топорниных. Их прародитель Мирослав был среди первых симбирян, которые под предводительством Богдана Хитрово ещё в 1648 году строили Симбирскую крепость. Именно они сотней лет раньше возвели имение в нынешнем Николаевском районе, которое и по сей день носит название Топорнино.

При коллежском советнике Фёдоре Степановиче Топорнине в селе появился украшенный шестиколонным портиком господский дом. А неподалёку от него в 1824 году поднялась восхитительная каменная церковь, построенная в честь Казанской иконы Божьей Матери, которой сельчане гордились тогда и из-за стыда за которую отводят глаза теперь…

Спасительный барский подарок

Огромный храм с четырёхъярусной колокольней был одним из самых величественных и красивых в Симбирской губернии. Уникальные фрески на стенах с изображениями сцен из Евангелия из-за облупившейся краски видны и сейчас. По рассказам местных старожилов, изнутри был искусно расписан и сам купол.

Восхитительный и огромный иконостас разрушили ещё в 20-х годах прошлого века, но и спустя двести лет со дня строительства он выглядит настолько монументально, что и сейчас легко представить, как поражал он прихожан своим великолепием.

Рядом с храмом возвышался белокаменный господский дом, выстроенный в одном стиле со святыней. Господа Топорнины не пропускали ни одной службы, каждое воскресенье всем семейством они чинно шествовали к подаренному ими же всему селу храму. На паперти обязательно подавали милостыню юродивым. Может, за благочинность помещиков, а может, благодаря храму, всегда полному православных прихожан, Елшанку после появления в селе прихода стали обходить стороной засуха и неурожаи.

Село стало процветать. Появилась своя суконная фабрика и уникальный конезавод. Даже после реформы 1861 года Топорнины оставались в числе самых крупных землевладельцев Симбирской губернии.

В 1875 году все многочисленные имения Топорниных перешли по наследству к Александре Николаевне Топорниной-Оболенской. Став после замужества княгиней, она сохранила за собой все родовые вотчины и числилась владелицей елшанских земель вплоть до революции.

Блатняк вместо малинового звона

Во времена советской власти, когда единственной легальной «религией» в стране считался атеизм, от крайностей и вседозволенности его последователей Казанский храм в Елшанке принял испытания, сравнимые воистину только со страданиями великомучеников…

В 70-х годах прошлого века, замазав старинные фрески штукатуркой, в сельской церкви организовали овощехранилище. Каждую осень из районов области на окрестные поля стали свозить студентов на так называемую трудовую практику: убирать свёклу, картофель и прочие корнеплоды. И сейчас на стенах храма красуются надписи, нацарапанные на старинных фресках, с датами заездов очередных студотрядов, с признаниями и просто хулиганской околесицей.

– ЧТО тут было – вспомнить боязно, – рассказывает 78-летняя Валентина Гаврилова, местная жительница.

Как-то холодной сентябрьской ночью сельчане проснулись от страшного зарева, залившего красным светом полсела. Люди высыпали на улицы. «Храм горит!» – запричитали старухи. «Пожарных, пожарных! Склад туши!» – голосили остальные. На старинной церкви полыхала колокольня. За несколько часов до этого притомившиеся за день от «непосильных трудов» студенты решили поразвлечься и забрались под её купол. Рассевшись там, откуда раньше по праздниками разливался по окрестным сёлам малиновый звон, молодёжь принялась тренькать заунывный блатняк на гитарах. Когда местный самогон перестал согревать, кучка горлопанов развела для согрева на колокольне костёр. Огонь, словно пытаясь прогнать вандалов из-под священных сводов, разошёлся, охватив всю звонницу. Спасаясь от пожара, кто-то из студентов успел сбежать вниз, а кто-то в панике прыгал прямо с пятиметровой высоты, ломая руки и ноги…

После того, как из храма выскочил последний безбожник, огонь, занимавшийся до этого с каждой минутой всё сильнее, сам собою стал сходить на нет. Когда приехали пожарные машины, тушить было уже нечего – выгорела только деревянная обшивка колокольни, но дальше огонь не пошёл… Спустя несколько недель с той самой колокольни вниз бросился один из участников ночного происшествия. Почему студент так неожиданно решил расстаться с жизнью – так и осталось загадкой.

Но это происшествие стало наукой не для всех. Больше всего урона Казанскому храму в Елшанке нанесли одержимые наживой искатели кладов. Наслушавшись от местных жителей рассказов о том, какими богатыми были барская усадьба и храм во времена их расцвета, городские оккупанты стали один за другим совершать набеги в «складские помещения» в поисках кладов. Перекопали кладоискатели все подвалы храма, расковыряли стены, которые предварительно простукивали на наличие пустот. До сих пор на обветшавших сводах церкви видны следы их поисков. Но, как говорят очевидцы этих событий, все труды вандалов оказались впустую.

Вот только некоторым участникам тех событий до сих пор приходится расхлебывать последствия творимых в стенах храма бесчинств. В селе с неохотой говорят о судьбах местных жителей, участвовавших в студенческих безобразиях, намекают только, что несладко им по жизни приходится. А иных уже и вовсе на этом свете нет…

И сейчас не лучше

Величественную церковь оскверняли, рушили, поджигали, грабили, но она выстояла, чтобы дождаться времён возрождения веры на земле, где её возводили. Но оказалось, что времена – не главное. Есть что-то более важное. Сами люди, то, что живёт в их душах. А видя то, что сейчас происходит с единственным и полуразрушенным храмом в Елшанке и самим селом, думать об это страшно.

Сейчас вплотную к стенам церкви подступают сараи местных жителей. Одна из сельских семей в двух метрах от церковных сводов держит отару из 50 овец. Здесь же они пасутся, здесь же животных забивают на продажу. Практически круглогодично стадо находится на лугу перед храмом. От дождя скотина прячется прямо в стенах святыни, справляя там все свои дела. Смотреть на это спокойно получается только у хозяев животных. Не раз местные жители призывали к совести этих соседей, но, видимо, это чувство им неведомо!

Вот уже около десятка лет, как Елшанка стала настоящими выселками. Проклятьем для сельчан стали «чёрные риэлторы», которые обманом отнимают у городских пьяниц квартиры и отправляют их доживать свой век в елшанские трущобы. Страдают от такого соседства все. Но новосёлы после переезда недолго задерживаются на этом свете…

Что это – наказание, свалившееся на село из-за отношения к единственному храму, или просто совпадение? Остаётся только гадать… Меж тем, величественный остов храма, несмотря ни на что, стоит. Он ждёт возрождения, несмотря на беспощадность стихии и людей, прощая наплевательство чиновников, присвоивших ему когда-то статус памятника архитектуры, охраняемого государством. Он смотрит на потомков своих прежних прихожан – тех, которые когда-то шли гурьбой на торжественную службу под малиновый звон колоколов. Смотрит с надеждой…

Татьяна КУЛИКОВА