Давший в Ульяновске концерт народный артист СССР Иосиф Кобзон рассказал журналистам, почему не видит среди нынешних российских певцов звезд.

Иосиф Кобзон в советские годы был частым гостем в Ульяновске. 40 лет назад он приезжал на открытие Мемориала, а потом ежегодно посещал наш город, чтобы жить здесь по месяцу и ежедневно давать по нескольку концертов.

Ульяновск, рассказал Иосиф Давыдович журналистам, он очень любил: за атмосферу, за хороший зал. Артист припомнил, что в первый его приезд после концерта ночью он с коллегами отправился гулять по Венцу и Олег Анофриев впервые тогда исполнил над Волгой свое знаменитое «Какая ж песня без баяна? Какая ж Волга без Руси?». Самому Иосифу Кобзону довелось тогда выступить не только в Мемориале, но и в 1-й школе, о чем он прекрасно помнит. Поэтому к нынешнему концерту он готовился с особым настроем. «Моя любовь к вашему залу отразится и на моем выступлении», – обещал он журналистам.

Иосиф Кобзон давно уже стал не просто артистом, а общественным деятелем, занимающимся самыми разными проблемами. Но главная волнующая его тема – культура. О ее плачевном состоянии он вспомнил и в Ульяновске: «Она как Золушка – самая бедная отрасль в стране по выделению средств.

Я всегда говорю, что нельзя так.

Я и оскорбительные афоризмы привожу: «Только спьяну или сдуру средств жалеют на культуру», «Только культуре и порядочным женщинам денег не дают». Говорю это в правительстве, а не в компаниях. Недавно на «круглом столе» скрипач Дмитрий Коган сказал потрясающую фразу: «Мы проводим Год культуры России во Франции, в Китае, еще где-то, но пора уже провести Год России в России». У нас ведь ничего нет русского. На «Русском радио» не звучит русская музыка, русская песня. Не печатаются стихи о России русских поэтов. А ведь культурный человек никогда не совершит террористический акт, не обидит другого на улице, не проявит антинационалистические чувства. Мы же столько средств тратим на содержание преступников, на восстановление после террористических актов. Если бы эти средства тратить на культуру, таких негативных поступков было бы гораздо меньше».

Происходящее в современной российской эстраде положительных чувств у народного артиста также не вызывает: «Я застал эпоху ренессанса, когда выдающиеся композиторы писали музыку, а стихи – настоящие поэты. Сейчас хоть, слава богу, мои коллеги младшие говорят «музыка и слова», а мыто всегда говорили «музыка и стихи»… Ко мне приходят на концерты три-четыре поколения – деды, отцы, внуки – и слушают песни. Мне не надо бегать по сцене, не надо прыгать, потому что все говорит поэзия… А бедные молодые люди, которые приезжают в Москву учиться и петь – они оплачивают себе песни под заказ. Зачем? Зайдите в библиотеку музыкальную, возьмите антологию советской песни и найдете пласт замечательных песен. Это удивительные сочинения. Я проводил интересный эксперимент: согласился давать мастер-классы в университете эстрады при телевидении в Останкино. Сказал им: давайте я буду петь песню, а если вы знаете, подпойте. И я пел советские песни, и они все подпевали. А потом прошу: пусть кто-нибудь из вас выйдет и споет то, что сегодня звучит, что народ поет. Они захихикали: нет ни одной песни».

Ошибка молодых, считает Иосиф Кобзон, в том, что они стремятся заработать популярность, а не хорошо выполнять свою работу, как делали певцы его поколения: – Я никогда себя не считал знаменитым и популярным. Я всегда работал, а популярной была моя работа… Самая большая ошибка моих молодых коллег – то, что они изначально хотят быть популярными и знаменитыми. Приходят и говорят: завтра проснусь, и у меня будут брать автографы, ко мне будут подходить, меня будут узнавать на улице. Я им говорю: хотите знать, кто вы на самом деле – утром, когда вы просыпаетесь, подойдите к зеркалу и посмотрите на свое опухшее лицо, на нечесаные волосы, на небритость. Это вы и есть на самом деле. А вечером в концертном костюме, платье и макияже – это ваша работа. Я внимательно слежу за молодежью, но я не вижу талантливых исполнителей. Из «Народного артиста» Чумаков и Панайотов – вроде и внешне хорошие, вроде и с голосами, но не работают и не любят работать. С Алешей Чумаковым мы публично спорилио пении под фонограмму. Я ему сказал: попробуй петь без фонограммы, ты же себя уродуешь. Когда ты поешь, находишься в определенном творческом состоянии, а потом пытаешься это тиражировать. Это невозможно, невозможно же под фонограмму любить. Молодых и способных много, но, как говорила Эдит Пиаф, дайте мне личность. Должна быть индивидуальность. Один французский режиссер говорил, что искусству нужна фактура и сиплые голоса. В чистых голосах нет биографии. Вот у наших молодых чистые голоса. Они зарабатывают, а не работают.

Лидия ПЕХТЕРЕВА