Сегодня волжское дно – это кладбище затопленных судов, от мелких лодок до теплоходов. Экологи бьют тревогу: ржавеющее железо может всерьёз ухудшить и без того неблагополучную ситуацию с волжской водой!

Начнём с цифр. 5 лет назад на дне всей реки-матушки покоилось около 2-х тысяч плавательных средств. В ульяновской акватории Волги с 1998 года на учёте в межрайонной природоохранной прокуратуре числятся 40 потопленных судов: 13 маломерных и 27 крупных, среди которых – танкеры, баржи, сухогрузы и теплоходы. Есть среди «утопленников» даже снегоход, не говоря уже о более привычных для наших вод лодках. Как весь этот металлический хлам оказался на дне реки, а главное – как теперь от него избавиться?

Далеко не все «утопленники» потерпели крушение. В начале 1990-х годов многие государственные предприятия, владевшие судами, обанкротились. Содержать уже мало кому нужный водный транспорт стало невыгодно, и хозяева предпочли попросту от него избавиться. Некоторые суда затапливали намеренно, другие уходили на дно сами – от пробоин, полученных за годы простоя «на приколе». Сегодня хозяев не сыскать – и это главное препятствие для подъёма судов и их утилизации, потому как не ясно, за чей счёт поднимать корабельный металлолом со дна?

Обязанности на ходу

Государственную инспекцию по маломерным судам (далее – ГИМС) называют «ГАИ на воде»: ей поднадзорны все мелкие плавсредства, эксплуатируемые во внутренних водах области. Сегодня под надзором ульяновской инспекции числится около 8 500 судов: водные мотоциклы, гидроциклы, моторные и надувные лодки, катера, парусники (кроме спортивных) и байдарки. Среди них как дорогие катера, стоимостью от 3 до 8 миллионов рублей, так и более скромные лодки.

Грядущим летом, по прогнозам Павла Николаевича Пронина, заместителя руководителя территориального органа ГУ МЧС по Ульяновской области, начальника отдела ГИМС, их число может увеличиться до 9 000 единиц. Пока этот водный транспорт эксплуатируется своими владельцами – надзор за ним осуществляет инспекция. А вот когда судно ставится хозяином на вечную стоянку – контроль прекращается. Брошенное судно оставляют либо на воде, пришвартовав к берегу, или же близ водоёма. Кто захочет тратить собственные деньги на утилизацию никому не нужной лодки?

– Судами, вышедшими из эксплуатации, никто не занимается, – поясняет ситуацию Павел Николаевич Пронин. – Во-первых, поднимать их со дна, а после утилизировать – дорого и невыгодно. Сама операция поднятия обойдётся гораздо дороже, нежели стоимость этого лома при сдаче в утиль. Во-вторых, обнаружить потонувшее в Волге плавсредство водолазам крайне затруднительно – видимость в реке почти нулевая.

Металлические «айсберги»

Тем не менее, затонувшие суда поднимают.

– За последнее время со дна Волги было поднято 27 судов, из них 4 отремонтированы и находятся на ходу, – поясняет Айрат Шаукатович Закиров, старший помощник ульяновского межрайонного природоохранного прокурора. – 19 судов утилизировано. Операцию по поднятию обеспечивает установленный владелец судна или руководитель предприятия, на балансе которого оно значилось. К поднятию безнадзорного плавсредства подключается администрация того района, где оно было обнаружено.

Среди судов, которые были подняты с речного дна – колёсный теплоход «Азов» 19-го века, затопленный в районе Захарьевского рудника. Полностью затопленный теплоход «Черемшан» тоже подняли и даже отремонтировали, и сейчас судно вновь эксплуатируется.

Поднимать «утопленников» необходимо – это потенциальная угроза экологии. Так, в 2007 году в районе турбазы УАЗа, расположенной на берегу Волги, в воде был обнаружен небольшой разлив топлива от затопленного судна. Разлив ликвидировали, а руководителя базы, вовремя не устранившего проблему на своей территории, привлекли к ответственности.

Упокоившиеся на волжском дне суда в будущем могут представлять реальную угрозу не только для экологии края, но и для действующих судов. Затопленные суда способны преградить пути миграции рыбы на отдельных участках реки. Кроме того, этот хлам, невидимый в мутной волжской воде, вроде айсберга, способен пробить любое судно на ходу. Так что это ещё и мина замедленного действия.

P.S. Если проблема с брошенными в городских дворах старыми автомобилями уже давно очевидна, то ситуация с оставленными на речном дне судами таких масштабов не достигла. Однако, судя по числу приобретаемых катеров и лодок, думается – пока не достигла…

В ТЕМУ

Как «Симбирск» ушёл на дно

Волжское дно усеяно кораблями, о которых впору писать приключенческие романы. Так, например, близ Саратова отдыхающие на лодках используют в качестве причала остов парохода «Гончаров», таинственным образом ушедшего под воду в 1960-х годах. У города Энгельса под толщей воды лежит самый знаменитый экспонат дна Волги – ледокол «Саратовский», один из первых ледоколов, построенный в 1896 году. А вот у парохода под названием «Симбирск» самая печальная судьба. Четырёхсоттонный красавец был построен в немецком Данциге в 1909 году. Десять лет «Симбирск» плавал в Тихом океане, а затем был переведён на Чёрное море уже под новым названием – «Ленин». 27 июля 1941 года «Ленин» в составе конвоя, выйдя из Севастополя, подорвался на мине и затонул. Тогда на судне, по разным оценкам, находилось от 650 до 2 500 человек.