Минувший июнь в Ульяновске показал два примера социальных протестов, между которыми, казалось бы, нет прямой связи, но которые, тем не менее, можно рассматривать как часть одного процесса. Речь идет о голодовке учителей и родителей средних школ №7 и №8 и о выступлении жителей Засвияжья в защиту зеленого сквера на улице Промышленной.

И в том, и в другом случае граждане победили. Обе школы решено сохранить, строительство многоэтажки в зеленой зоне отменить.

Корни конфликта одинаковы. Чиновники втихаря приняли решение, не оглядываясь на закон и общественное мнение: в одном случае закрыли – без надлежащей экспертизы – не самые плохие школы, поставив учителей, учеников и родителей перед фактом, в другом случае отдали зеленую зону под точечную застройку, наплевав на мнение жителей микрорайона.

В результате произошел социальный взрыв.

Его могло и не быть, потому что в большинстве случаев, когда речь идет о произволе чиновников, люди проглатывают обиду и живут себе дальше, рассудив: «От нас ничего не зависит». Социальная апатия заметно усилилась в годы «вертикального» правления, поэтому каждый случай гражданского неповиновения рассматривается как ЧП и пугает власть неимоверно: по какому такому праву послушные овцы, предназначенные для стрижки, посмели выйти из загона? Удивительно, как это голодающих учителей не обвинили в экстремизме, терроризме, фашизме и прочих страшных грехах, как это сегодня модно делать по отношению к оппозиции.

Полагаю, в данном случае люди решились на открытый протест, потому что им на самом деле было что терять: учителям – работу в своей школе, сложившуюся профессиональную среду и большие творческие планы, ученикам и родителям – учебное заведение шаговой доступности, жителям улиц Промышленная и Кузоватовская – островок зелени в загазованном Засвияжье.

Уверения чиновников в том, что все предусмотрено – всем учителям найдется работа, школьники будут учиться в одну смену, качество образования повысится, – протестующих учителей не убедили. (Как не убедили засвияжцев и уверения застройщика, КПД-1, что ни одно растение не пострадает, а сквер будет облагорожен. А почему, собственно, должны убеждать, если обещание губернатора о том, что точечной застройки не будет, на самого застройщика не подействовало?) Во-первых, власть и раньше неоднократно обманывала народ и продолжает это делать, поэтому наученные опытом учителя выдержали характер и прекратили голодовку не раньше, чем им показали подписанное мэром постановление, отменяющее решение о ликвидации школ.

В обоих случаях конфликт был разрешен только после вмешательства главы области Сергея Морозова. Спрашивается: а почему нужно было ждать губернатора, почему нельзя было провести подобный конструктивный диалог с учителями накануне голодовки и не доводить ситуацию до крайности? Ведь, как показали переговоры, предложения педагогов (отремонтировать здание 8-й школы, создать социокультурный центр в 7-й школе) были вполне разумны, в конечном итоге они и были приняты. Ничего запредельного не требовали и жители Промышленной, 36: всего лишь не трогать сквер. Но и здесь без Морозова ничего не решилось.

В обоих случаях переговоры мог и должен был провести мэр Ульяновска Александр Пинков. Но не провел, хотя в разгар голодовки учителей был в городе. Морозов объяснил это тем, что, мол, дал мэру поручение заняться инвестиционными проектами и разобраться с сокращением производства на «Авиастаре».

Объяснение неубедительное, ибо не мэрское это дело – самолеты строить. Дело мэра – ЖКХ, благоустройство, муниципальная экономика, городская бюджетная сфера, а если для бывшего зампреда правительства Пинкова эти вопросы «мелковаты» – зачем соглашался на должность с понижением?

За действия в кризисной ситуации Пинкову можно ставить даже не двойку, а жирный кол.

Обе зоны конфликта целиком находились в ведении муниципалитета, то есть Пинкова. Но то ли он испугался людей, то ли, делегированный на свой пост «партией власти», без указки сверху ничего не решает и поэтому ждал, когда вернется из командировки шеф Сергей Иваныч… Смотреть на это было, прямо скажем, жалко: сидят Морозов и Пинков, окруженные учителями, Морозов изучает предложения учителей, Пинков, нахмурившись, теребит лицо. «Значит, сделаем так и так, – говорит губернатор. – Ну, Александр Петрович, согласен?». – «Да», – выдавливает из себя ульяновский мэр.

Вывод из всего этого для горожан неутешителен. Система, которая требует постоянного «ручного управления», нежизнеспособна. У нее нет гражданских стабилизаторов, нет постоянной системы обратной связи, которая делала бы эту систему устойчивой. Некомпетентность или корысть чиновников легко приводит к кризису, а навыков и полномочий, чтобы выйти из него, уже не хватает. Говорить с людьми чиновники не хотят или не умеют, а без переговорной профилактики социальные конфликты в будущем неизбежны. В довершение всего Ульяновская Гордума, состоящая из «единороссов», отменила прямые выборы мэра… Выстроенная вертикаль власти уже демонстрирует свою неэффективность. Морозов – и строитель, и жертва этой вертикали, сколько бы он ни распекал на аппаратных совещаниях ленивых и нелюбопытных подчиненных. С одной стороны, Морозов реализует в регионе – зачастую с опережением – федеральные тенденции, ту же оптимизацию, с другой стороны, вынужден вникать во всякие муниципальные мелочи, ибо чиновники на более низких ступенях управления, наученные презирать людей, с легкостью делают грубые ошибки, а потом боятся их исправлять, когда ситуация заходит в тупик.

Почему учителя 7-й и 8-й школ победили?

Потому что предъявили четкие и реальные требования и на протяжении акции последовательно придерживались их, не дали себя запугать, не дали чиновникам, с их посулами, уговорами и угрозами, «размыть» эти требования.

И еще потому, что держались вместе, монолитной группой, объединенной общей целью – сохранить школы. Аналогичную модель поведения демонстрировали жители Засвияжья: последние три года они жили и боролись под лозунгом «Нет точечной застройке!». Они тоже представляли собой группу, сплоченную общим интересом, не ленились устраивать массовые сходы, в течение полугода вели круглосуточные дежурства, охраняя сквер от посягательств застройщика, не побоялись преградить дорогу строительной технике. Только такие целенаправленные гражданские акции способны вывести чиновников из состояния оцепенения и безразличия и заставить их усомниться в собственной непогрешимости.

Учителя 71-й школы хотели было присоединиться к голодовке, но потом передумали. В итоге школу, скорее всего, ликвидируют, школы 43 и 60 не протестовали, значит, с реорганизацией согласны. Впрочем, проверка прокуратуры показала, что решение о ликвидации всех пяти школ было принято с нарушениями, так что вопрос – что будет с другими тремя школами – остается.

Обращает на себя внимание безразличие, проявленное «партией реальных дел» (в частности, единороссным большинством Ульяновской Городской Думы) к судьбе и ликвидированных школ, и сквера на Промышленной. По словам ульяновского депутата Госдумы Алексея Корниенко, он инициировал протокольное поручение Министерству образования РФ с тем, чтобы оно разобралось с причинами голодовки ульяновских учителей. Поручение не было поддержано думским большинством.

Председатель комитета по образованию Госдумы Григорий Балыхин, избранный от Ульяновской области (а вернее, навязанный ульяновцам партией власти), не сделал ни малейшей попытки помочь своим избирателям. В общем, «Единая Россия» в очередной раз, как Понтий Пилат, умыла руки.

Сергей Гогин