Недавно встретил я одного знакомого. Парень пять лет провел в местах не столь отдаленных. Был осужден за драку, заступился за знакомого. Не думаю, что где-нибудь в Европе он был бы осужден за подобное преступление (вступило бы правило залога, был бы взят на поруки и т. д.), но вопрос не в этом…

Дело в том, что Алексей (при наличии двух высших образований!) уже второй год пытается безуспешно найти работу. И, поверьте, он не исключение!

Откуда такая проблема? Почему на осужденных пожизненно ложится позорное клеймо? Несмотря на особенности нашей исправительной системы, часто люди отбывают свой срок за смешные преступления… За кражу нескольких мешков муки, хулиганскую драку, в которой подчас и не разберешь, кто прав, а кто виноват…

В тюрьмах России сегодня отбывают срок более миллиона человека-населения небольшой западноевропейской страны. В исправительных учреждениях нашего региона примерно 10000 заключенных. 90 процентов из них – местные, жители Ульяновской области. Из низ ежегодно выходят на свободу 2 тысячи человек, около половины которых через какое-то время вновь возвращаются в места не столь отдаленные. Это люди, которые после освобождения не смогли интегрироваться в социум в качестве законопослушных граждан. Почему?

Как показывают сухие цифры статистики, около 10 процентов освободившихся столкнулись с проблемой места жительства, 19 процентов утратили социальные связи, а 32 процента (то есть каждый третий!) столкнулись с проблемой отсутствия необходимых документов. Обращаю внимание, что более 50 процентов бывших заключенных все-таки смогли трудоустроиться на работу (другой вопрос кем и куда!). Получается, все-таки люди пытаются вновь стать нормальными гражданами, несмотря на сложившиеся стереотипы.

У многих отсидевших не один раз в душе, вместо радости обретения свободы, ожидание неизбежных проблем, которые ждут его на воле.

Приведу рассказ одного из бывших заключенных:

«После того как освободился и встал на обязательный учет, естественно отправился в службу занятости, собирался встать на учет и закончить курсы переподготовки. Но в службе занятости мне сказали, что необходим паспорт и прописка, а так как меня с прежнего адреса выписали, пришлось уйти ни с чем…» (кстати, история очень типичная). Поэтому максимум, чем может помочь социальная служба, – это выдать бывшему зеку единоразовую сумму. Этих денег хватит, чтобы поесть в недорогом кафе… А что делать, если есть захочется снова? Да еще если есть семья?

Кстати, знаете, по какой причине, у бывшего зека часто не оказывается документов, особенно паспорта? Думаете, по причине его собственной халатности? Не угадали… Паспорта часто теряются в судах и органах дознания. Поэтому вернуть главный документ, утерянный таким образом, у бывшего зека шансов никаких… Выходит не остается ничего иного, кроме как возвращаться в криминальный мир.

Да, конечно, эти люди в свое время совершили какое-то преступление, но ведь смысл наказания заключается в том, что человек будучи лишен самого дорогого на свете – возможности видеть своих близких – уже ответил перед обществом, а получается, что государство, наказав человека один раз, наказывает его на всю жизнь…

Кстати, в советское время для помощи лицам, отбывшим наказание, существовал механизм оказания более конкретной помощи (в конце концов просто устроить на работу), то есть была СИСТЕМА помощи через органы партийной и государственной власти, которые заставляли нужные рычаги работать. Сейчас никакой системы и в помине нет. Россия в этом отношении вообще уникальная страна: мы едва ли не единственное государство, подписавшее кучу международных документов о защите прав человека и игнорирующее эти самые права.

И напоследок, процитирую известного ульяновского правозащитника Игоря Корнилова: «В нашей области, в отличие от других регионов (например, Воронежской области, где есть по-настоящему эффективная программа реабилитации), вопросу реабилитации бывших заключенных не уделяется практически никакого внимания. На практике все заканчивается бесконечной чередой слушаний, обсуждений и заседаний. Есть и вовсе вопиющий случай: на данный момент занимаемся вопросом восстановления паспорта бывшего заключенного, который опять же был утерян органами дознания…»

Сергей РАШПИЛЬ