Всего чуть больше ста лет назад с японского мудреца и девчушки с черным петухом началась история самого известного русского сувенира – матрешки. За тем, как переживали матрешки развал Советского Союза и куда пошли они в XXI веке, следит ульяновский краевед Вячеслав Ильин.

Первая игрушка появилась в коллекции Вячеслава Николаевича случайно. В 1986 году в Саранске в качестве простого сувенира купил произведенную в Мордовии матрешку, вспоминает он начало своего развлечения. А чуть позже попала в руки еще одна матрешка, но уже марийская. И при рассмотрении двух деревянных и вроде почти одинаковых фигурок стало ясно, что на самом деле они очень разные. Тут и возник интерес, и, путешествуя по стране в многочисленных командировках, Вячеслав Ильин всюду – от Владивостока до Киева и от Кольского полуострова до Средней Азии – искал и покупал матрешки.

Найти их можно было практически повсюду – повсеместно, обычно при деревообрабатывающих производствах, существовали артели матрешечников. А при изучении пополнявших коллекцию экземпляров кукол из разных регионов становилось ясно, что сбором их ульяновец занялся не зря. Каждая кукла отличалась заметными национальными чертами, обычно привязанными к местности, где она была сделана.

Такое распространение и адаптирование матрешки можно считать большим завоеванием простой куклы, ведь она появилась в России всего лишь в конце XIX века и сумела стать популярной очень быстро. О происхождении матрешки некоторые исследователи предпочитают спорить, другие сходятся в том, что идея игрушки русскими была заимствована в Японии. В конце XIX века в руки мецената Саввы Мамонтова попала деревянная японская статуэтка мудреца Фукурумы, которая раскрывалась и содержала внутри другие фигурки. Идея прячущихся одна в другой кукол понравилась в России, и вскоре художник Сергей Малютин и мастер-игрушечник из Сергиева-Посада Василий Звездочкин создали первую русскую матрешку. В 1900 году матрешки произвели фурор на Всемирной выставке в Париже, и с тех пор эта кукла стала одним из символов России.

Матрешка даже без особых потрясений пережила революцию. В советское время, рассказывает Вячеслав Ильин, она превратилась в настоящий промысел, распространившись не только в России, но и в большинстве союзных республик. С этим шествием по стране матрешки, рожденные в разных местностях, и стали приобретать отличительные черты.

К сожалению, увлечение ульяновца матрешками родилось слишком поздно, чтобы собрать полную коллекцию деревянных представительниц разных территорий Союза. Зато краеведу довелось наблюдать за тем, как повлияли на судьбу народного промысла перипетии 1990-х годов, и собрать матрешечные свидетельства происходивших изменений в стране.

До их начала, свидетельствует коллекция Вячеслава Ильина, особо бросающегося в глаза разнообразия в матрешечных сюжетах не наблюдалось. Так, первой матрешкой, расписанной Малютиным, была девушка с черным петухом. После нее традиционно на деревянных фигурках изображались представительницы женского пола обычно в народных костюмах. Уже по росписи можно было догадаться, откуда происходит игрушка. А вот в 1990-е годы все смешалось.

Производить матрешки стали в первую очередь для продаж иностранным туристам. Заманивая покупателей, художники начали рисовать матрешкам самые разные лица. К примеру, есть в коллекции Вячеслава Ильина Ленин-матрешка. В нем прячется Карл Маркс, в нем – Энгельс, в Энгельсе почему-то скрывается Брежнев, а уж самая маленькая кукла в семействе носит лицо Сталина. Поначалу от такого китча коллекционер отмахивался, а теперь жалеет, что некоторые экземпляры не приобрел, ведь больше их не найдешь.

Этнографические мотивы в росписи матрешек живут и сейчас, но теперь они не привязаны к местности. Один и тот же производитель может выпускать матрешку-русского, украинца и молдаванина просто потому, что на них найдутся покупатели. Интересно и постепенное увеличение числа мужчин среди матрешек.

Первые из них в коллекции краеведа появились еще давно, но тогда их было немного, к примеру, звучащее удивительно словосочетание «матрешка – Дед Мороз». Ну а сейчас матрешка-мужчина может прятать внутри игроков футбольной команды, или политических деятелей, или просто семью – матрешки-жену, тещу и детей.

Кроме того, постепенно растет спектр назначения матрешек. Из обычных сувениров-игрушек они превращаются в забавный предмет быта. К примеру, матрешка может прятать внутри бутылку алкоголя, или соль и специи, или вовсе быть копилкой, только издали похожей на первоначальную матрешку.

Примеров того, во что выросла за век с небольшим русская матрешка, в коллекции Вячеслава Ильина немало. Всего в ней собрано 236 кукол, если не считать малюток, прячущихся у них внутри. Делая небольшой обзор коллекции, краевед подводит итог: как народный промысел производство матрешек практически перестало существовать. Теперь внешний вид игрушки зависит от фантазии расписывающего ее художника, а тот в первую очередь думает, как бы ее поскорее продать. Потерялась и привязка к местности. К примеру, абсолютно случайно Вячеслав Ильин натыкался на производства матрешек в Ульяновске, о которых мало кому известно. Расписанные у нас куклы, как он выяснил, отправляются обычно на продажу в столицу. Правда, появились и ульяновские матрешки – производимые в Центре славянской культуры колебятки со старинным симбирским происхождением. Для коллекции Вячеслав Ильин поселил у себя одну колебятку немалых размеров.

Потерю организованного матрешечного промысла компенсирует разнообразие нынешних матрешек.

Собирать их сейчас, отмечает краевед, не менее интересно, чем было еще в советское время, – никогда не знаешь, какой сюрприз таит в себе очередная деревянная игрушка.

Лидия Пехтерева