Два года назад Грузия начала военные действия на территории Южной Осетии. На помощь жителям Южной Осетии пришла Россия. Активные боевые действия длились пять дней. Как на любой войне, здесь были боль, кровь, потери близких, разрушенный очаг, жестокость и насилие. Участником тех событий был гвардии полковник Дмитрий Глушенков, который весной этого года возглавил 31-ю воздушно-десантную бригаду. Сейчас ему 37 лет. Но он уже успел повоевать в Чечне, принимал участие в военных действиях в Югославии, потом была Южная Осетия, где пришлось командовать десантниками из Ивановской дивизии.

Корреспондент «СК» встретилась с полковником Глушенковым, чтобы его глазами взглянуть на те военные события.

– Дмитрий Валерьевич, в Ульяновске вы человек новый. Расскажите немного о себе.

– До назначения в бригаду я в Ульяновске ни разу не был. Мне у вас понравилось. Впечатляют волжские просторы, особенно когда едешь по новому мосту. В 1994 году я с отличием окончил Рязанское воздушно-десантное училище, после этого пошел служить в Костромской воздушно-десантный полк. Начинал с должности командира взвода, последовательно продвигаясь по службе, стал командиром батальона. Воевал в Чечне, слетал в Югославию. Потом поступил в общевойсковую академию им.

Фрунзе в 2004 году, в 2006-м ее окончил тоже с отличием. И после этого был распределен в Ивановский 217-й полк 98-й дивизии. Там прослужил по 2010 год. Начинал начальником штаба полка, потом стал командиром полка.

Как раз командиром полка я ездил в 2008 году в Южную Осетию.

Женат, двое детей. В принципе все о себе. Весной этого года получил назначение в бригаду.

– Значит, участвовали в конфликте от Ивановской дивизии?

– Да, да. Приземлились мы в аэропорту Владикавказа. Почти 300 километров до места назначения шли пешком, прошли через Цхинвал. Он был весь в руинах, все горело. Из Цхинвала наши передовые части уже по грузинской территории вперед ушли.

Я догонял своих товарищей. Две батальонные группы 104-го полка из Псковской дивизии оказались чуть впереди, мы от них отставали где-то на сутки. Параллельно с ними захватили населенный пункт Саакашети и соединились на железнодорожной станции. Командир 104-го полка как раз Героя России за эту операцию получил.

– За что он удостоился такого высокого звания?

– Они совершили рейд по территории противника, шли параллельно с грузинами, те отступали, наши наступали, захватили военную базу.

– Все было как на настоящей войне?

– Да, причем быстро и непонятно.

Грузины в принципе оказались не такими вояками, как те же чеченцы.

Начали быстро отступать. Возможно, просто не хотели воевать. Мнение народа об этой войне было совершенно другое, чем у политического руководства Грузии. Простым людям эта война была не нужна. Было лето, поспел хороший урожай, фрукты.

– Населению было чем заняться?

– Конечно. Хлеб неубранный стоит. Люди от войны бежали в глубь Грузии, бросали свои дома. Осетины за то, что в Цхинвале грузины натворили, начали жечь грузинские села, как бы в отместку. Потом, когда активная фаза войны закончилась, местное население начало возвращаться. И осетины, и грузины возвращались к разбитому корыту, так как многие дома оказались разрушены.

Настроены друг к другу были очень агрессивно. Нам даже приходилось становиться между ними, чтобы они сумели спокойно урожай убрать.

– Какое впечатление на вас произвели грузины и осетины, я имею в виду гражданское население?

– Грузинский народ трудолюбивый очень. Все поля у них возделаны, с утра пораньше они уже там. Возвращаются домой поздно.

– А осетины?

– Ну, они, я так понял, менее оседлый народ. Есть, конечно, люди, которые на земле работают. Но в основном скотоводством занимаются. Хотя и грузины, и осетины столько лет жили рядом, а тут эта война их резко разделила. Два народа озлобились друг на друга в результате этого конфликта.

– Есть разные мнения по поводу этой войны. Например, такое: президент Саакашвили ее спровоцировал, а наши только того и ждали. Заранее дороги там хорошие для прохождения техники построили, мосты.

– Да нет. Командующий наш предыдущий в принципе оказался прозорливым человеком. За две недели до войны на Северном Кавказе прошли военные учения «Кавказ-2008».

То есть наши уже в принципе и дороги хорошо знали. Как раз наши десантники псковские там и были. Он, командующий, заранее знал, что зреет конфликт. Соответствующая информация об этом поступала. Но то, что мы так быстро и глубоко вторгнемся на территорию Южной Осетии и добьемся успехов, этого в принципе не ожидал никто. Даже, по-моему, наше политическое руководство не ожидало.

– Если я вас правильно поняла, то грузинская армия сильно не сопротивлялась?

– Они пытались обороняться. Но наши десантники пошли вперед. Начали обходить их опорные пункты с флангов, с тыла, и грузинам приходилось просто бросать эти объекты и уходить.

– По некоторым источникам, Россия в этой войне понесла катастрофические потери – две-три тысячи военнослужащих. Причем официально была подтверждена гибель 64 солдат и офицеров. Про технику тоже говорилось, что потери России просто невероятные: 20 военных самолетов, включая стратегический бомбардировщик, которых до этого не сбивали никогда.

– Таких потерь я не видел с нашей стороны. Честное слово. Чтобы было все завалено трупами наших солдат… Такого не было. Да, техника ломалась, старая у кого-то. А так, чтобы… – Ну, все равно же было численное превосходство российской армии над грузинской в живой силе и военной технике?

– Конечно, было. Воевали части Северо-Кавказского округа, авиация, артиллерия, десантники. Единственная дорога, которая через тоннель ведет в Южную Осетию, вся была забита нашей техникой.

– С жестокостью и насилием пришлось столкнуться?

– На улицах. Трупы валялись наемников-арабов. Между собой осетины и грузины, естественно, вели себя жестоко. Когда началась война, наши войска двинулись вперед, к ним присоединилось ополчение осетин.

Не в рядах войск шли, а за ними.

– Ополчение воевало на российской стороне?

– Оно не воевало. Во время боевых действий эти люди потеряли близких и шли мстить грузинам.

– Вы участвовали в чеченской войне, в югославских, затем грузинских событиях. Если попробовать сравнить, то, наверное, самой серьезной и страшной была война в Чечне?

– Конечно. Я хочу сказать, что чеченцы – сильные воины. Это сильный противник. Умный, грамотный. Тем более что многие их командиры учились в наших военных училищах. Война у них была и в советское время.

Воевали между собой кланы, тейпы.

Сейчас пришла сильная команда Кадырова, встала на сторону российского правительства и всех остальных заставила принять данный порядок.

– Вернемся к грузинским событиям. Люди против российских военных были озлоблены?

– Люди – нет. Напуганы просто. Я говорю о грузинах, которые не ушли, а остались на территории Южной Осетии в своих домах. Боялись, что русские придут и их убьют. Когда закончилась активная фаза боевых действий, приходилось территорию патрулировать, оказывать населению медицинскую помощь. Воду привозили, охраняли их поля, сельскохозяйственную технику, чтобы не было конфликтов между осетинами и грузинами, чтобы никто не приехал, ничегоне отнял, не поубивал. Озлобленности к нам не было.

– Хорошо там люди-то живут?

– У них каменные дома, прекрасные сады. Изумительный климат.

– Вас, ваших товарищей овощами-фруктами угощали?

– Ну конечно.

– Дмитрий Валерьевич, вы профессиональный военный, командир. И тем не менее страшно бывало?

– Не успевали бояться. Уставали сильно. Для командира самое главное – это людей не потерять. Действовали мы грамотно, потерь не было.

– Наверное, на войне неразберихи хватало?

– Неразбериха была сильная. Но у десантников все было нормально.

Поддерживали связь и взаимодействие.

– Вас назначили командовать 31-й бригадой несколько месяцев назад. Вы приехали в Ульяновск с семьей?

– Да, у нас служебная квартира в новом городе. Сейчас жена и дети уехали отдыхать. Из трех с половиной месяцев, как я здесь, уже месяц был в Киргизии, когда там переворот произошел. Ездили охранять наши государственные объекты. То же самое было, когда я стал командиром полка в Иванове. А через месяц улетел в Грузию. Стало доброй традицией…

Наталья Жидких