Автор: Николай РОМАНОВ

Ах, родное мое крестьянство, сколько же горя и бед, тягот и лишений выпало на твою долю!

В Гражданскую войну натравили брата на брата, устроили на полсвета сечу. И все под лозунгом: «За землю, за волю, за лучшую долю». Потом раскулачивали и расказачивали, расстреливали прямо возле куреня, миллионами ссылали в Казахстан и Сибирь. Тут цель была вообще неслыханная – строили социализм. В Великую Отечественную войну грудью против фашистов встали все они же, крестьяне. И отстояли, защитили Родину.

А какие славные имена неразрывно связаны с российской землей! Первый президент ВАСХНИЛ (Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. Ленина) Николай Иванович Вавилов, великий ученый, собравший крупнейшую в мире коллекцию семян культурных растений, замучен в застенках НКВД. Нам, журналистам, показывали под Краснодаром поле, на котором в борозде, на опытной делянке умер Павел Пантелеймонович Лукьяненко – дважды Герой Социалистического труда, селекционер, автор высокоурожайных сортов озимой пшеницы. А сколько было самоотверженных тружеников на нашей ульяновской земле! Встречи с Салихзяном Фаизовым – свекловодом колхоза «Волга» Цильнинского района – меня буквально поражали. Небольшого роста, до каждого ноготочка пропитанный пылью, он, казалось, всем существом своим чувствовал каждую строчку в поле, был неутомим. А трактористка Елена Романовна Каштанова, а звеньевой Василий Иванович Никулин! Мои друзья, наши Герои! Берусь утверждать, что никто не думал, не гадал, что огромнейшие достижения на земле (и какой ценой!) перестройщики сотрут с лица земли. Ладно, не нравился коммунистический режим, взяли – заменили другим. Как говорится, делов-то. Всю индустрию, возведенную мозолистыми руками рабочего класса, отдали частникам, только так, по совету забугорных благоделей, можно взрастить капиталистов. И это ладно, трубы-то остались на месте. Но землю-то, землю-то! Зачем ее, миллионы гектаров, пустили под чертополох, а деревню разорили дотла? Ведь испокон веков каждое утро в каждой семье садятся за стол с хлебом и солью. И все к столу дает земля и крестьянствующий на ней человек.

На просторах России вопреки злой воле разорителей остались жить и работать сотни довольно сильных хозяйств. Их не тронули, не будешь же устраивать вторую Сибирь, а в Казахстан уже не сошлешь – другое государство. Ну да шут с ними, погоды они не сделают. Вот здесь и вскрылся вопрос «Зачем нашу деревню пустили под откос?»: из-за бугра отладили в Россию конвейер всего того, что там залежалось и к столу не годилось. Во все времена дядя Сэм расчетливо прежде всего уважал и уважает себя. Воспротивились мы как-то ножкам Буша, а они снова к нам «шагают».

За Волгой на моих глазах умирала родная деревня. Всякие мысли приходили на ум. Из Ульяновска и Чердаклов хлебец возят каждый день. Старики купят буханку, сварят картошки, попьют чайку. Молодые пока не сдаются, и корову с разной другой живностью держат, в Москву на заработки ездят. Вроде терпимо. Но ведь это Поволжье, зона неустойчивого земледелия. Засуха здесь может нагрянуть в любой год. Вот и думалось: сгорят поля в том же совхозе им. Крупской (это одно из хозяйств, не поддавшихся разорителям), откуда пойдет к нам пшеничка? Допустим, с Кубани, из Ставрополья. Но если раньше ее там погрузят в вагон, а здесь пустят на размол, то сейчас… А что сейчас? Да то, что за нее надо платить.

И вот это лихо ступило на наш порог. Поля сгорели не только над Волгой, но и в более хлебных областях. Не представляю, как переносят мужики жару в кабинах комбайнов! Но они – за селом: ни один колосок не должен пропасть. И никто не пропадет, все будут сыты, уверяют нас чиновники разного масштаба. Хлеб будет, и цена на него не возрастет, говорят они и тут же на один лапоть отступают, ну, возможно, энергия подорожает. Создаются резервные фонды зерна. Да о них настоящий хозяин думает не тогда, когда петух в темечко клюнул, а тогда, когда стебель еле держит тяжелый колос. Но ведь вот какая беда: Министр сельского хозяйства России говорит, что хранение зерна в копеечку влетает. В это трудно поверить, но надо верить. Выходит, элеваторов у государства нет, все проглотила «прихватизация».

Сердце обливается кровью: невиданная жара с раскаленным воздухом понесла по России невиданные пожары. В языках пожирающего пламени корчатся села, гибнут люди. Кто они? Тут я далек от кощунства, но это крестьяне, извечные хранители, радетели земли, от которых отвернулось государство. В трудные моменты жизни бабушка моя печально говорила: «Скинул Господь с рук». Не думаю, что мои родные крестьяне провинились перед Богом настолько, что именно их постигла горькая судьбина. Тут что-то не то. Явно не то…