Статус «Культурной столицы Европы», к которому по решению региональной власти будет стремиться Ульяновск, – это не пряник и не орден почета за достижения в культуре, а механизм решения проблем, в том числе и социальных. Такая мысль прозвучала во время «круглого стола» с участием заместителя председателя правительства Ульяновской области Тамары Девяткиной и директора департамента культуры Татьяны Ившиной.

В этом году программе Евросоюза «Культур-ная столица Европы» (КСЕ) исполнилось 25 лет. Ее главный принцип – «развитие через культуру». Страны – участницы программы расписаны до 2019 года. Поскольку состав ЕС сильно расширился за счет вновь принятых членов, участия в программе «третьих стран», то есть не членов Евросоюза, в ближайшие годы не предполагается, а вот дальше кое-что может измениться. До середины января Еврокомиссия, организатор КСЕ, проводит онлайн-консультации по поводу будущего программы (анкету может заполнить каждый желающий). В частности, Еврокомиссии предстоит решить, присваивать ли после 2019 года титул КСЕ только городам, расположенным в странах – членах ЕС, или допустить к участию в программе «третьи» европейские страны, как это было до нынешнего года. Очевидно, губернатор Сергей Морозов и его единомышленники надеются, что ответ будет положительным, и тогда Ульяновск сможет претендовать на звание КСЕ-2020 (вот откуда эта цифра). Спонсор программы хотел бы также выяснить, стоит ли наделять статусом «Культурной столицы» только города или распространить этот статус на городские округа (метрополии) или даже на целые регионы. Последний вариант Сергея Морозова, очевидно, устроил бы.

Девяткина и Ившина не скрывали, что ульяновский губернатор является локомотивом этой идеи. Но раз его историческая роль так велика, то это как раз и вызывает опасения: не закончится ли энтузиазм, по поводу КСЕ сразу же после того, как Морозов перестанет быть губернатором (а вероятность того, что через десять лет он все еще будет занимать свой нынешний пост, крайне мала, даже если главы регионов и дальше будут назначаться, а не избираться)? Да, на первом этапе роль Морозова важна, объясняют нам, но это не его личная местечковая инициатива, это один из приоритетных проектов, поддержанный федеральным правительством, это проект такого же уровня, как авиационный или медицинский кластер, речь идет о модернизации культурной политики, поэтому персонификация лидерства отступает на второй план. Даже если Ульяновск и не выберут «Культурной столицей», то к 2020 году это будет уже не важно, потому что к этому времени, как предполагает региональная власть, в области сформируется

новое отношение к культуре как к способу решения социальных проблем.

Но где тот передовой отряд культурных менеджеров, который будет продвигать этот «культурный кластер», сложный модернизационный проект, связанный, по сути, с изменением общественного сознания в целом регионе – от пива и чипсов к поп-арту и арт-хаусу? Эту команду, очевидно, предстоит формировать новому министру искусства, которого сегодня ищут с помощью рекрутингового интернет-агентства. Как объяснил в своем обращении Сергей Морозов, новая министерская должность как раз и вводится с прицелом на мегапроект КСЕ. По словам Тамары Девяткиной, на конкурс подано более 1800 заявок, из них отобрано 29 претендентов. Каждый из них должен будет представить аналитическую записку с изложением своей концепции развития территории через культуру. Примут-то в конечном итоге одного человека, но зато на столе у этого министра окажется 29 видений (с ударением на первом слоге) культурной политики, которые можно интегрировать в общую концепцию. К концу декабря этот программный документ первого уровня обещано представить общественности для обсуждения. Предполагается, что новая культурная политика региона будет обсуждаться так же публично, как известный закон о полиции.

Загвоздка в том, что общественная поддержка идеи пока невелика: интеллигенция пребывает в скепсисе, рассматривая КСЕ как очередной рекламный проект, родившийся в чиновничьих кулуарах, без предварительной работы с общественностью, а теперь навязываемый населению. Ульяновский политолог, доктор политических наук Нина Дергунова в целом с одобрением относится к инициативе власти, но предупреждает, что без понимания большинства проект может остаться кампанией: «Это не должно быть идеей одной власти. Прежде чем ее высказывать, власть должна была поработать с людьми. Если будет общий порыв, то будет и общее дело. А у нас наоборот: сначала идея звучит в прессе, на федеральном уровне, а потом начинаем обсуждать со своими».

«Обсуждение со своими» запланировано в том числе и в форме опроса общественного мнения. По словам Тамары Девяткиной, сегодня готовится анкета для такого исследования. Людей хотят спросить, что, по их мнению, нужно изменить в культурной жизни Ульяновска. По классификации Девяткиной, сегодня по отношению к КСЕ люди условно делятся на три категории: 1) пессимисты – те, кто считает, что «мы хуже Всех», что, пока главным досугом в Ульяновске являются пиво и семечки, ни о какой культурной столице речи идти не может; 2) колеблющиеся -те, кто говорит: «Да, может быть, но должно смениться целое поколение, пока мы придем к новому пониманию культуры»; 3) оптимисты, которые считают, что Ульяновская область обладает мощным культурным потенциалом и богатым историческим наследием.

Татьяна Ившина добавляет и четвертую категорию – добровольных энтузиастов, которые уже сегодня приходят к ней и говорят: «У меня есть вот такой проект, давайте сделаем». Очевидно, Ившиной вскоре предстоит работать именно с такими людьми, потому что она с 1 января возглавит исполнительную дирекцию КСЕ и будет называться «специальным представителем губернатора Ульяновской области по международному культурному сотрудничеству». Дирекция КСЕ будет исполнять «диспетчерские» функции: логистика, контакты, поддержка творческих инициатив.

По данным Тамары Девяткиной, благодаря программе КСЕ в городах, получивших «столичный» статус, было построено более 300 объектов инфраструктуры, причем доля частных инвестиций составила от 50 до 70 процентов. Очевидно, региональные власти рассчитывают на нечто подобное, выкладывая «визитную карточку» культурной столицы, и не хотят слышать голоса скептиков, недоумевающих, как можно строить культурную столицу, если «строители», те же библиотекари, имеют зарплату в 100 евро. Но культурные менеджеры эти вопросы относят к категории «текучки» и «госзадания», которые были всегда и будут протекать как бы в фоновом режиме. Впрочем, напоминает Татьяна Ившина, в 2011 году бюджет региональной культуры вырастает на 40 процентов по сравнению с нынешним годом.

На пути к статусу КСЕ Ульяновская область хочет провести нечто вроде генеральной репетиции и получить статус «Культурной столицы СНГ». Совет по гуманитарному сотрудничеству СНГ решил запустить такую программу в будущем году, чтобы оживить культурное и экономическое сотрудничество между странами Содружества, а ульяновская региональная власть уже выразила желание первой принять у себя эту программу.

Обращает на себя внимание тот факт, что культурной столицей предстоит стать Ульяновску, а активность по этому поводу развивает область, городское же руководство, занятое борьбой с непогодой и «коммуналкой», культурного энтузиазма не проявляет, очевидно, подсчитывая, насколько меньше бордюрного камня удалось уложить из-за этой проклятой культуры.

Сергей ГОГИН