Телеграмма губернатора Сергея Морозова премьеру Владимиру Путину о готовности понести за срыв сроков устранения последствий снегопадов и обледенения в области любое наказание, вплоть до «освобождения от занимаемой должности», наделала немало шума. В числе прочего раздавались и призывы к президенту Дмитрию Медведеву удовлетворить просьбу Морозова об отставке. Представляется, однако, что глава области не справился не с последствиями стихии, а с разрухой в головах своих подчиненных.

Разруха эта, кстати, видна и в упомянутой телеграмме премьеру.

Зря, видимо, проводились когда-то тесты чиновников на грамотность добиться ее не удалось даже среди тех, кто готовит губернаторские бумаги. В телеграмме Путину, например, говорится: «… продолжает иметь место ситуация зпт когда появляются сбои с подачей электричества в связи с короткими замыканиями на землю при повторном пуске линий электропередач…». Во-первых, непонятно, что такое «пуск линий электропередач». Во-вторых, в русском языке нет словосочетания «линии электропередач», а есть «линии электропередачи», то есть линии передачи электроэнергии. Или – для передачи электроэнергии. Но это так, к слову.

Само послание Морозова Путину было, на мой взгляд, уместным. А что еще оставалось делать губернатору, если Путин установил срок окончания работ по устранению последствий непогоды и этот срок не выдержан?

Другое дело, что премьер установил срок от фонаря, имея слишком слабое представление о сегодняшней России. Непогода была не из рядовых.

Я за полвека своей жизни не помню, чтобы деревья в массовом порядке ломались ото льда и падали замертво. Не помнит этого, наверное, и Путин, который не намного старше. И пришел катаклизм уже в другую страну. Это в СССР можно было отдать приказ, бросить усиленные бригады ремонтников и, как в Ульяновске зимой 1978-1979 годов, за три дня заменить в сотнях домов полопавшиеся от морозов системы отопления.

Сегодня приказы отдаются в большой мере лишь для пиара, не случайно Путин сделал это перед телекамерами. Исполнять указания власти некому. Рабочих мало, и ни Путину, ни Морозову они не подчиняются. Они – в штате частных энергокомпаний, которые, вообще говоря, могут чиновничьи команды, наверное, и проигнорировать. Да и в этих компаниях мастеров – раз-два и обчелся. В наши дни кругом, и во власти, и в частных компаниях, мастера только на одно – взвинчивать тарифы и распределять собираемые с населения деньги. Все остальное как придется, да и власти никакие организации уже не боятся. Эта линия взаимоотношений разрушена.

Прогнила и сама власть. На том совещании с пострадавшими от непогоды районами, в ходе которого Сергей Морозов сообщил о своей телеграмме Путину, он сказал еще и пару слов своим подчиненным. Дескать, пока меня уволят, я успею вас всех разогнать. Не функционирует, выходит, и чиновничья субординация. И было бы мудрено, если бы она продолжала функционировать. Морозов, отдавая распоряжение, скорее всего, и не знает, кому именно он его отдает. Областная администрация огромна, аморфна и непрофессиональна. Она разбухла до чудовищных размеров.

Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить ее с (тоже немаленькой) администрацией города Москвы. Так вот в московском правительстве – девять министров. В правительстве Ульяновской области, население которой в десять раз меньше населения Москвы, – тринадцать министров! Причем в правительстве столицы министры совмещают свои должности с должностями руководителей департаментов и комитетов. Скажем, министр Кибовский является одновременно и руководителем департамента культурного наследия города Москвы. Министр Оглоблина заведует и департаментом экономической политики и развития города Москвы. И так далее. У нас создано, как известно, министерство культуры, помимо которого есть еще департамент культуры и архивного дела со своим начальником и комитет по культурному наследию – тоже со своим начальником. Есть министерство экономики с министром во главе, и есть еще департамент модернизации и развития региональной экономики со своим руководителем. С кого в такой ситуации спрос, если отдано распоряжение, к примеру, в сфере экономики и оно не исполнено? И те, и другие могут посчитать, что оно не к ним. Так, видимо, и считают.

Обладминистрация приближается по количеству чиновников к двум тысячам человек, и она ведь ничем не управляет! В муниципалитетах, иначе говоря, в городах, селах, поселках и деревнях – своя власть. В Ульяновске это мэр Александр Пинков и его подчиненные, которые, впрочем, тоже ничем не управляют.

Приказали они на днях привести к 20 декабря в порядок все городские дороги и тротуары, и вот 20-е число позади, а дороги и тротуары какими были, такими и остались. Все приказы нынче – не больше, чем сотрясение воздуха.

Не знаю, что является двигателем разбухания обладминистрации. Может быть, чьи-то нижайшие просьбы сделать кого-то хоть на денек каким-нибудь министром, чтобы обеспечить человечку хорошую пенсию.

Или, может быть, под чьим-то давлением начальники плодятся. Или, не к ночи будь сказано, за бабки. Но ясно одно: управляемость утрачена.

Напрочь. До того, что даже телеграмму премьер-министру из трех абзацев составить без ошибок некому.

Это из двух-то тысяч человек!

Наказывать ли нашего губернатора «вплоть до освобождения от занимаемой должности» – решать президенту, но независимо от этого решения очевидно, что областные управленческие структуры требуют кардинальной перетряски. Во-первых, сокращения числа ведомств. Во-вторых, сокращения не менее чем на три четверти штата сотрудников этих ведомств. Аферы вроде той, что получила претенциозное и изначально вздорное название «Ульяновск – культурная столица Европы», не стоят многомиллионных трат на содержание целой армии чиновников. Деньги на них берутся ведь из карманов полунищего населения. Может, хватит уже.

Василий Мельник