В северной части и в центре города Ульяновска сохранились здания, в том числе знаменитые исторические памятники, которым уже более ста лет. Но нас заинтересовали не всем известные дома, а те старые симбирские особнячки, которые ещё кое-где виднеются среди современных высоток, вынужденные жаться друг к другу под натиском строительных кранов. Живут ли в них люди, сохранились ли в них следы прошлых хозяев? В поисках ответов на эти вопросы «Молодёжка» обошла несколько таких затерянных домиков…

Опять за старое

Свои прогулки по старому Ульяновску, о котором не пишут в путеводителях (ну о чём тут писать – обветшалость здесь и правда вековая), я начала ещё года два назад. Улицы Симбирская, Новгородская, спуск от Федерации до Красноармейской – часть домов здесь уже давно превратились в рухлядь и готовились к сносу, и это притом что здания на этих улицах далеко не ровесники. Между некоторыми из них до ста лет разницы. Те, что расположены севернее – 1950-х годов застройки. Местные рассказывали, что эти временные пристанища поставили для тех, кто переехал с затопленной после строительства Куйбышевского водохранилища территории, да так и остался в бараках на всю жизнь. Улицы ближе к центру намного старше. Многие дома на них кажутся заброшенными. Вот по ним мы и решили пройтись – вдруг найдём внутри что-нибудь интересное или даже на тайник наткнёмся…

Есть кто живой?

Вышли мы на пересечение улиц Орлова и Островского. Из окон проезжающих мимо автомобилей и маршруток этот перекрёсток смотрится вполне современно,особенно притягивает к себе внимание высотное здание авиационного училища. А вот если пройтись по этим улочкам пешком, да приглядеться получше-Покосившиеся двухэтажные домишки, в основном деревянные, с резными мезонинами, обнесённые одним забором. Раз калитка открыта, мы решили зайти во двор. Из живых – только кот во фрамуге форточки. Мурзик презрительно глянул на нас сверху вниз и даже не шелохнулся. Во дворе нет ни одного следа пребывания здесь жильцов, одни занесённые снегом бесколёсные автомобили. И всё же дома (их здесь за одним забором не меньше пяти) заперты, на окнах занавески, на подоконниках – цветы в горшках. Но что странно – в комнатах нет света, а из труб не идёт дым. Получается, вроде как и жилые здания и в то же время – будто опустевшие, брошенные впопыхах. Домам по виду не меньше ста лет: есть в них какая-то мещанская закалка, словно построены они были из простого дерева, но на барский манер, чтоб «как у богачей».

Кто бы мог представить лет 170 назад, что улицей Орлова назовётся набережная пруда Маришка, некогда расположенного в этой части города. Улица Островского, не самая дорогая сегодня (во всяком случае, есть в центре земля и подороже), полтора столетия назад звалась Миллионной, ведь раньше здесь жили очень состоятельные люди. По другой версии, на этой улице когда-то было полно публичных домов, где всё те же богатеи спускали свои миллионные состояния. Теперь же от былой славы кутейной улицы не осталось и следа. Поняв, что, судя по всему, забрели хоть и в затерявшийся во времени, но всё же чей-то двор, мы свернули на Красноармейскую.

Бывшая Старо-Казанская (улица вела к Казанскому тракту) до Великой Отечественной войны на протяжении ста лет служила дорогой, по которой горожане гнали скотину на Северный выгон. Надо ли говорить, что жить на такой улице было неуютно и непочётно. Сохранившиеся домишки как раз это доказывают: одноэтажные, деревянные, без архитектурных затей, с высоким крыльцом и неудобными лестницами – не для купеческих ног. И снова мы упёрлись в высокий забор, огородивший сразу несколько домов. Те же потемневшие от времени окна, покосившиеся фасады и прогнившие ставни. Во дворе виднеется и вовсе опустевший особнячок, с выбитыми стёклами и гуляющими сквозняками. Зачем всё это огораживать, как новый коттедж? И тут возле одного из домов в глубине двора мы заметили автомобиль – современный, с колёсами. Поискать здесь клады не удастся – и у этого дома-призрака тоже есть хозяева. Конечно, часть зданий в этом обнесённом забором «ансамбле» уже нежилая, давно заброшенная, но владельцы сохранённых особняков огораживают свои дома и эти развалины с понятной целью – чтобы по соседству с ними не поселились бродяги и не организовали бы притон. Мол, пусть стоят, раз уж навязались на нашу голову, но под присмотром.

Торговые ряды

Так и не отказавшись от идеи найти заброшенный симбирский дом, мы проехали по улице Федерации. Из-за проклятий водителей в свой адрес эта узкая улица уже давно могла бы исчезнуть с карты города. И всё же бывшая Лосевая, ныне улица Федерации сохранилась до наших дней в своём старом виде. Раньше эта место звалось район Кирпичных сараев. Улица Мира, примыкающая к Федерации, до революции называлась Кирпичной, потому что в этом месте на берегу оврага речки Симбирки в 18 веке появились первые кирпичные заводы. На Федерации, особенно в её начале, до сих пор много старых кирпичных особняков. Здесь располагались в основном доходные дома предприимчивых мещан. Пройдёмся по бывшей Лосиной и мы…

На углу с Молочным переулком (одна из немногих улиц, ни разу не менявших своё название) стоит 2-этажное красное каменное здание с мезонином. Ему уже более 130 лет, некогда мещане Сучковы сдавали в нём комнаты под гостиницу, магазины, трактир, и сегодня оно служит своему старому делу. Соседний дом-ровесник №510 тоже был доходным местом. Конкуренция среди мещан на Лосевой, надо думать, была нешуточной, ведь в рядом стоящем здании (ныне 2-этажное здание с балконом) располагались знаменитые номера Бабушкина и харчевня, позже переделанные в городские общественные бани. До пересечения с современной улицей Можайского вся нечётная сторона улицы была застроена домами мещан и купцов. Не случайно, наверное, даже учитывая неудобство парковки и узость тротуаров, улица Федерации и сегодня заставлена всевозможными конторами, офисами, трактирами – дух предпринимательства здесь всё же сохранился.

Соперничали в роскоши на Лосевой, скорее всего, семьи суконных фабрикантов. Именно эти кланы строили здесь самые заметные здания. Например, 29-й дом принадлежал Егоровым (одно из самых больших зданий, когда-то там была библиотека и полицейская часть, а теперь – институт для будущих бизнесменов), 33-й – Акчуриным. Последние, богатейшие, кстати, люди, построили в этом доме мечеть. Или вот, например, дом №13, построенный в 1889 году. Теперь в нём магазин детских товаров, и мало кто знает, что в 1912 году здесь в квартире своего деда жил некий ссыльный Енох Иегуда. Молодого человека арестовали и отправили в Симбирск за связи с анархистами и еврейское происхождение, которое он скрывал липовым паспортом. Юноша промаялся здесь год, просил симбирского губернатора отправить его ближе к семье, но тот отказал. Однако через год его и так освободили. Енох Иегуда вскоре взял себе политический псевдоним – Генрих Ягода. Да-да, тот самый Ягода, который возглавлял наркомат внутренних дел, положив начало массовым репрессиям 1930-х годов.

Так что улица Федерации, по нашему мнению, вполне заслуживает звания музея под открытым небом.

Район контрастов

Как раз возле дома №16 по улице Федерации в сторону переулка Мира (бывший Курмышок, бедняцкое поселение) мы заметили двухэтажный особняк. Идти до него – только через овраг (остатки оврага реки Симбирки). Спуск, как выяснилось, популярное место, через него сокращают путь с Федерации до улицы Гончарова. По протоптанной дорожке мы почти добрели до деревянного особняка. Этот точно заброшен: окна в доме выбиты, фасад того и гляди рухнет.

Рядом поскрипывает § от малейшего дуновения ветра полностью сгоревший остов ещё одного такого же особняка. Каково же было наше разочарование, когда, одолев огромную местную свалку (другого, более приятного во всех отношениях пути к особняку не было) и увязнув в сугробе, мы увидели полностью опустошённый дом, разве что стены остались. И вся эта неприглядная картина с разбросанным мусором и обугленными головешками стоит в обрамлении новых домов из красного кирпича, не удивлюсь, если элитных.

Уже совсем было отчаявшись найти хоть что-то действительно старое, заброшенное, но более-менее сохранившееся, мы случайно заметили из окон нашей машины покосившуюся избушку на улице Красноармейской, 68. Дом точно разменял вторую сотню и своими запертыми ставнями указывал, что в нём никто уже не живёт. Здание напоминало спичечный коробок, брошенный в сугроб. Снег обложил дом со всех сторон до середины окон. Одноэтажная деревянная изба на несколько комнат и с несколькими выходами оказалась незапертой. Для приличия мы поздоровались, но никто нам не откликнулся, и мы зашли внутрь. Весь дом был почти до середины стен завален строительным мусором. Старая мебель, диваны, кресла, даже умывальник остались на прежних местах. Вскрывать стулья на предмет нахождения в их поролоновой подкладке бриллиантов мы не стали. По всей видимости, в этом доме обосновались рабочие с ближайших строек, ведь рядом всюду наставлены краны и вбивают сваи под новые дома. Сколько осталось доживать этому домишке – не известно. Возможно, его пустят под грейдерский ковш совсем скоро. Как и все найденные нами дома, мы его сфотографировали – через пару лет это будут уже редкие сохранившиеся снимки.

А в ответ тишина…

Не удивительно, что дома-призраки сохранились в глухих переулках. Но на такие же – то ли живые, то ли нет – здания мы набрели и на улице Радищева. Двухэтажные особняки под номерами 92 и 96, наверняка, некогда значились по старому адресу на улице Марты-новой. Старожилы вспоминали, что над этим районом часто кружили чайки, которых местные называли «мартынами» или «мартышками», отсюда и название. Есть и другая версия: якобы здесь некогда жил некий Мартынов, в честь которого и была названа улица.

Потёртые, полуразрушенные здания, кажется, тоже пустовали. Мы прошли во двор одного из них, того, что со сбитой башенкой на крыше. Почерневшие окна, кое-где выбитые и затянутые полиэтиленом или заложенные фанерой, открытая дверь. Зашли внутрь. Старый коридор и прихожую переделали в обычную площадку, лестничную клетку, где, как в обычном подъезде, по обеим сторонам находятся жилые квартиры. Эти квартиры, и правду, оказались жилыми, даже лампочка горела, как положено в подъезде. Тем не менее, на наш стук в двери никто не вышел и даже не ответил. Не у кого было спросить, каково это – жить в доме, которого с виду для тех, кто проезжает или проходит мимо, вроде как и нет…

Екатерина ПОЗДНЯКОВА