Мнение ульяновских экспертов, поддержанное руководством Ульяновского драмтеатра, перевесило. Оно, впрочем, было единодушным. Если бы стали распределять победителей по номинациям, то большую часть призов пришлось бы отдать спектаклю «Ящерица» театра-студии «Enfant Terrible».

Поэтому решили уйти от практики формальной раздачи слонов и присудили «Ужасному ребенку» победу в главной номинации «Лучший спектакль», как бы включающей прочие. Награды в других традиционных номинациях («Лучшая режиссура», «Лучшая сценография», «Лучшее музыкальное оформление», «Самое яркое впечатление») постановили не присуждать.

Это решение оправдано тем, что «Enfant Terrible» показал действительно яркую работу, эмоциональное впечатление от которой «перебило» прочие фестивальные события. Идея и режиссура этого спектакля по пьесе Александра Володина принадлежит народному артисту РФ Борису Александрову, «Enfant Terrible» реконструировал эту постановку прошлой осенью. Актуальна идея спектакля: это разговор о толерантности как условии выживания, о поиске общего языка с представителями враждебного клана, о любви, преодолевающей клановые разногласия.

Самые умные персонажи понимают, что без ассимиляции чужих генов и культур твой род обречен на вырождение, а глупые и необразованные готовы умереть сами и погубить других, лишь бы не отказываться от идеологии своей исключительности. Такая вот аллегория про «национальный вопрос».

Спектакль неимоверно пластичен: в нем есть массовые сцены битвы и танцев, актеры используют себя как живой реквизит, когда они своими гибкими телами «играют» лес и камни.

Безусловно, хорош центральный актерский дуэт Натальи Ляховой и Виталия Злобина. Их Ящерица и Похититель это вариант первобытных Ромео и Джульетты. Кульминация спектакля – сцена объяснения в любви, выполненная как пластический этюд, без единого слова.

А ранее эти же двое уморительно и трогательно разыгрывают пантомиму на тему семейной жизни с использованием «тарабарского» языка, который никто, кроме них, не понимает, и эта сцена, может быть, отсылает нас к немому диалогу Левина и Кити в «Анне Карениной».

«Ящерица» была впервые сыграна в новом помещении театра, в подвале дома по улице Минаева, 5, откуда студийцы накануне вывезли последний «КамАЗ» строительного мусора. Их самоотверженный добровольный труд по ремонту помещения, возможно, достоин отдельной награды, как и актер Алексей Храбсков, который в тот вечер играл со сломанной ногой (те, кто об этом не знал, подумали, что гипс и костыль – это такой режиссерский ход).

«Ящерица» задала эмоциональную планку, которую остальные фестивальные спектакли, по мнению жюри, не смогли преодолеть. «Я, бабушка, Илико и Илларион» и «Я – Обломов!» в исполнении Ульяновского драмтеатра, «Жил-был Геракл» Ульяновского ТЮЗа – крепкие, по-своему хорошие работы, но, пожалуй, невыдающиеся. Областной театр кукол в спектакле «Жеребенок» по рассказу Шолохова предпринял попытку комбинированного спектакля: в нем действуют куклы над ширмой и «живые» актеры на авансцене (причем интонационно невидимые актеры-кукловоды работают интереснее и точнее видимых), удачно используется шумовое оформление, но в целом эта работа грешит иллюстративностью, мало что добавляющей к тексту.

Театр-студия «Подиум», неоднократный победитель «Лицедея», на сей раз показал «Ночь святого Валентина» – нудную, вторичную, изобилующую штампами пьесу Марданя про человека с расщепленным сознанием. В течение полутора актов в спектакле ничего не происходит или кажется, что ничего не происходит, потому что все внимание забирает нелепое художественное оформление: прямо – огромный, рассеченный на части портрет женщины, справа – ритмический орнамент из прямоугольников, слева – трехцветный занавес, почему-то повторяющий цвета российского триколора.

Димитровградский драмтеатр привез «Женитьбу Бальзаминова» по пьесе Островского. Театр изначально рисковал, потому что у зрителя в памяти есть уже ставший классикой фильм с Георгием Вициным, Нонной Мордюковой и другими «звездами». Переиграть их – нереально, поэтому димитровградцы решили изобрести что-то радикально другое. И «расстарались»: получился спектакль в жанре клоунской цирковой пародии. Когда Бальзаминов понарошку падает и растягивается, как на опилках, это, предположительно, должно вызывать смех, но вызывает только недоумение и тоску, потому что театр все-таки не цирк.

Натужное комикование входит в эстетическое противоречие с грустной, по сути своей, комедией о несчастной доле бедного и глупого жениха-мещанина, у которого «вкусу много-с, а средств не хватает-с».

По признанию директора Ульяновского драмтеатра Натальи Никоноровой, в этот раз «Лицедей» получился в целом слабее, чем в предыдущие годы.

Она сетует на недостаток энтузиазма и поддержки других театров (создалось ощущение, что в Димитровграде ульяновские актеры были никому не нужны), на нехватку внимания со стороны чиновников. Никонорова не исключает, что придется вернуться к прежнему формату, когда премия «Лицедей» была внутренним праздником Ульяновского театра.

Сергей Гогин