Во дворе родительского дома, прямо за окном, возвышался могучий тополь.

За полвека с лишком он стал знакомым и родным. Одно мое давнее стихотворение названо «Тополю за окном». Года три назад во время ночной грозы раздался небывалый грохот. Утром за окном была пустота.

Удар молнии повалил великана на крыши сараев, оставив высокий пень. Долгое время пустота за окном казнила сердце, как при потере близкого человека.

Подобное чувство испытываю сейчас, проходя мимо разоренного сквера Гончарова. Только враждебный городу варвар мог повелеть выдрать с корнем давнее и привычное обрамление – густые и высокие кусты сирени. Приезжим, может, и безразлично, но для старожилов – это память об их юности, да и нашим детям этот сквер уже давно родной.

Именно эти кусты помнили нас и нашу молодость. Не о том ли «Вишневый сад» Чехова? И не надо кивать на дендрологов (мол, сирень состарилась) – в Буйковке, деревне моего деда, в последний свой приезд видел памятную с детства сиреневую аллею, посаженную еще помещицей Веховой… Просто не хватило любви и чуткости к горожанам – к тем, кому эти корчевки резали по сердцу. В слове «благоустройство» первым стоит «благо», так что, видимо, бывает и «вредоустройство». И кстати, кому благо от этого артналета? Только тем, кто боялся, что проезжающий президент увидит с самого начала «работ» изуродованные и ободранные кусты? Вот единственно чего они боятся – косого взгляда сверху, а на гнев снизу можно и плюнуть. И ведь мэр вроде не чужой городу человек: ведь еще юношей учился здесь в техникуме.

В середине 60-х мы, молодые архитекторы, азартно и ревниво критиковали Шафранского, москвича из Академии коммунального хозяйства, которому городские власти безраздельно доверили проекты благоустройства. Критиковали и не слишком логичные дорожки этого самого сквера. Но! Главным в нем оставалась зелень, а к дорожкам как-то привыкли. Сквер – излюбленное место сбора «чугунщиков» – седоватой молодежи шестидесятых. Теперь же победил официоз. Вот чувствую: не потянет зайти сюда просто так… А возле ограды сквера, мешая пешеходам своими десятью опорами, сооружен тяжелый мрачный катафалк, возмущающий всех, кого бы я ни спросил.

Не хватает только плиты: «памяти любимого сквера горожан».

Я родился в Ульяновске, это мой город, и я нередко наклоняюсь поднять бутылку или скомканную бумажку, дабы донести до урны. Ну, невоспитанные гости мне попались, что же поделаешь? И обидно, когда именно гости, варяги заправляют большой обедней. Откуда нам завезли дурацкого ушастого червячка ясельной расцветки? Имеется в виду эмблема к культурному конгрессу, который недавно обрушился на Ульяновск. Это что – фестиваль мультяшек для дошкольников? Стометровые баннеры цвета младенческих погремушек… Серьезное вроде бы мероприятие анонсировалось как школьная самодеятельность. Дельцам ниже по течению важнее всего хапнуть – это понятно, но у нас должна же быть своя гордость. Только от авантюриста Гельмана отбрыкались – теперь Гор со своей дружиной… Не пора ли нам жить своим умом?

В спешке порой мы и сами не раз выпрыгивали из штанов. Слава Богу, наконец видами Симбирска закрыли банальную клеенку, которая силилась изобразить благородный камень вдоль всей подпорной стены Мемориала по Спасской-Советской.

Ну, не успели отремонтировать облицовку, но даже треснувший камень куда приличнее клеенки!

Второй год удивляет отсутствие хотя бы одной скамеечки на площадке с фонтаном возле Дома художника. Для кого фонтан, окрестные кусты да и сама площадка? Зачем так бояться жителей «культурной столицы»?

Мол, не сокуровского «Фауста» они тут будут обсуждать, а скамейки уродовать. А коли так, значит, поспешили с «культурной столицей» – надо бы на воспитание приналечь, а это посложнее хвастливых баннеров. И просторные скамьи советского прошлого не могу не оплакивать. В свое время «вместе с водой выплеснули ребенка», когда из-за подростков, забирающихся с ногами, заменили удобные скамьи коротышками с гнутьем поверху. Вместо жестких штрафов (как с трамвайными «зайцами») за это хамство пошли на поводу у него. Десятокдругой раскошелятся другим не захочется. Я предлагал тогда – не прислушались… Замахиваясь на столичность, хорошо бы поубавить провинциальности. А она – махровейшая! Хотя бы в окраске бордюров масляной краской. Более идиотское занятие трудно придумать. И кто сказал, что эта пестрота полезна для зрения водителей? Тем более такая частая, как «точка-точка» в азбуке Морзе. Не лучше ли было бы «точка-тире» или «тире-тире», то есть спаривать камни одного цвета? Я вообще предпочел бы однотонный бордюр, но, возможно, разноцветье «тонизирует» водителей – впрочем, это вопрос к медицине.

Еще родинки провинциализма бесконечный батальон муз Клио на баннерах при въездах в город. Какая-никакая, а богиня, она даже у греков была в единственном экземпляре, и только у нас сравнима с количеством «уазиков». Вот они были бы куда уместнее, да и тех лучше бы не гнать конвейером, а чередовать с какой-нибудь эмблемкой. Чувство вкуса явно подвело и заказчиков, и оформителей. Как-то надо расширять состав наших градо- и худсоветов. Вот я вроде и старожил, и архитектор – ну почему бы иной раз не позвать. Уж от клонирования богини точно бы отговорил. И под занавес повторю, что слово «благоустройство» состоит из двух половинок, вот и хочется, чтобы каждое «устройство» было благом, а не головной болью для горожан.

Лев НЕЦВЕТАЕВ, почетный архитектор России