Избирательная кампания по выборам президента России подходит к концу. Оснований думать, что люди увидели в ней что-нибудь вразумительное, немного. А сделать эту кампанию осмысленной, в результате которой народ понял бы, что кандидаты предлагают, и смог бы определиться, что ему больше подходит, было несложно.

Например, проводить не кукольные, а нормальные дебаты между кандидатами. Не в шесть часов вечера, когда мало кто из работающих россиян их видит, а в так называемое праймовое время – начиная с восьми часов. И не продолжительностью 30 минут, а часа полтора-два. Пусть даже без участия Путина: дебатировать могут и доверенные лица кандидатов, но так, чтобы позиции их доверителей по ходу разговора успевали проясняться. Большинство же тех, что прошли, оставили у меня лично чувство недоумения и (кстати) смутную догадку, почему власть установила именно такой формат «дискуссий». Потому, вероятно, что представители премьера в них безнадежно проигрывали. Любому оппоненту.

21 февраля дебаты шли по двум каналам одновременно – по «России 24» и «Первому».

Тоже изобретение еще то – за какими избиратель-то должен был следить? Я посмотрел часть на «России 24», где доверенное лицо Сергея Миронова, бывший полпред президента в Дальневосточном федеральном округе генерал Константин Пуликовский дискутировал с представителем Владимира Путина. Его фамилию я не запомнил – то ли ректор какого-то вуза, то ли что-то в этом роде. Пуликовский вел разговор (он был о Вооруженных Силах) спокойно и весьма обоснованно. Указывал на состояние, до которого армия и обороноспособность нынешней властью доведены. И в частности, образование, которое фактически уже убито. Третий год, говорил генерал, не ведется прием абитуриентов в военные вузы (Ульяновску ли, где закрыты практически все училища, этого не знать). Но это бы все ладно, однако из системы образования уходит профессорско-преподавательский состав, и что будем делать, спрашивал Пуликовский, если возникнет необходимость возобновить деятельность учебных заведений, кто в них будет работать? Это покрупному. Много и, так сказать, по мелочи, как та же новая форма от Юдашкина, на которой погоны у офицеров оказались на груди. Что это? Это же позорит военнослужащих! Ну и так далее.

Его оппонент вместо ответов по существу упирал на то, что вот он, ректор, а Пуликовский – бывший полпред президента, и он нападает на власть, и как-то это, дескать, немного странно. Ведущая спросила у генерала, останется ли Сердюков министром обороны, если Миронов победит на президентских выборах.

Нет, конечно, сказал Пуликовский. В этом и суть смены власти. Мы понимаем недостатки политики Сердюкова и идем, чтобы и их тоже исправлять… В этом месте я переключил на «Первый», где увидел экс-президента Татарстана Минтимера Шаймиева и бывшего главу Счетной палаты Юрия Болдырева. Сначала я не понял, что на «Первом» – тоже дебаты, но это оказались они. Шаймиев представлял того же Путина, а Болдырев – Геннадия Зюганова. Силы оппонентов были явно неравны. Несчастному Шаймиеву, вытолкнутому на старости лет на ринг, крыть доводы Болдырева было абсолютно нечем, и он начал рассказывать, как проводили ваучерную приватизацию у них в Татарстане и как мощно сейчас развивается республика.

Болдырев с подчеркнутым уважением спросил, какое отношение к этому имеет Путин? Ну как же, сбиваясь, сказал Шаймиев, ведь это при его экономической политике… Тогда ответьте, Минтимер Шарипович, возразил Болдырев, сколько ваш казанский авиазавод имени Горбунова выпустил в прошлом году самолетов?

Пять, для президентского отряда, обронил эксглава Татарстана. А чтобы предприятие было рентабельным, продолжил сверхосведомленный Болдырев, нужно 150 самолетов в год.

«Боинг» выпускает порядка 500, «Аэрбас» тоже около полутысячи. Чтобы завод работал, нужны заказы, и это уже не компетенция вашей республики, а федерального правительства. Как же они довели ваш завод до того, до чего довели?..

То есть понять, в конце концов, что у кандидатов за душой, жители России, наверное, смогли бы, если бы не тот поворот, который был задан избирательной кампании. Последние три недели это психическая атака на население. С одной-единственной целью: запугать. К примеру, вторым туром. Истошные вопли, что, если выборы пройдут не в один тур, будут дестабилизация, кровь, война… Но почему? Почему юридически безупречную часть выборов – второй тур – так демонизируют? Мало где в мире кампании ограничиваются одним туром, и везде спокойно проводят второй, а если требуется, и третий тур. Почему в Россиито это подается как чрезвычайное происшествие? Наш народ глупее египтян? Безумнее?

Да и ни один кандидат объективно не имеет шансов победить в первом туре. Ни «старцы» со смешными процентами, которые дают им «социологи», хотя для любого человека в здравом уме понятно, что вряд ли у них меньше, чем было у их партий на думских выборах.

Ни молодящиеся, но тоже уже постаревшие и поистершиеся, хоть они и хорохорятся. Ни «молодежь», не успевающая даже разогреться. Никаких предпосылок для триумфального финиша ни у кого нет. А если вопрос в лишних расходах на второй тур (деньги-то, дескать, народные), то это пустое. Почему у народа не спросили, когда кидали не два-три миллиарда, как на второй тур, а триллионы рублей на Сочи, на подготовку встречи АТЭС во Владивостоке и т.п? На выборах деньги пойдут хотя бы в дело, а так их просто разворуют.

Еще один фронт психической атаки на избирателей – США, которые то ли хотят свергнуть российское руководство, то ли пойти еще дальше и захватить нашу страну. Но американцы, как ни обидно это будет для россиян, плевать хотели и на Россию, и на ее руководство.

Сейчас там идут первичные выборы кандидата в президенты от республиканской партии. Проходят многочасовые дебаты претендентов. Так вот, Россию никто из них даже не вспоминает.

То ли мы на мировой арене уже никто, ноль, то ли американцам своих проблем хватает. И вопрос сегодня не в них, он в том, как новый хозяин Кремля собирается править вконец дезориентированным, запуганным народом? Что он будет делать с ним и со страной? На какие свершения поведет?

Юрий Кашинский