Два месяца назад на расширенном заседании Совета Экологической палаты Ульяновской области поднималась актуальная для ульяновцев тема – водоснабжение города Ульяновска. К ней члены Палаты обещали вернуться 22 марта – на Всемирный день воды.

Не дожидаясь заседания общественников, «Медиа73» предложило высказаться по этой теме экологу Андрею Салтыкову, который долгие годы возглавлял Комитет экологии и природопользования г.Ульяновска.
– Меня очень удивило, что на заседании Совета Экологической палаты вновь подняли вопрос: нужен ли вообще для Ульяновска резервный источник водоснабжения? Хотя еще в 80-х годах эта тема сомнения не вызывала. Андрей Владимирович, хотелось бы услышать Ваше мнение, как человека, который несколько лет радел за экологию Ульяновска.
– Во-первых, что вы хотите от Экологической палаты? Это ведь орган совещательный. Да, там есть эксперты в своих узких областях. Но такие серьезные проблемы нужно решать не в общественных палатах. Наверно, как промежуточное звено Палата может пригласить специалистов, чтобы составить какое-то представление о проблеме. Иногда это удается, иногда нет. Я вообще считаю, что общественные палаты не нужны, потому что специалист – чиновник, получающий за это деньги, не должен перекладывать ответственность на общественность. А так получается, что он прячется за их спинами – сидит спокойно, получает зарплату, а те работают на общественных началах. А бесплатно работать качественно – невозможно.
Вот и результат – можно еще лет сто обсуждать, какие резервные источники водоснабжения нам нужны и нужны ли они вообще. И постепенно вымирать всем дружно.
На самом деле резервные источники воды для города, конечно, нужны. Вопрос: остались ли они потенциально где-нибудь? Ведь этот Свияжско-Барышский водоносный горизонт подземных вод под большим вопросом. Сейчас требуется заново его переоткрывать, исследовать, оценить запасы и вообще понять, годится ли этот бассейн для водоснабжения Ульяновска, не потеряли мы его уже в принципе. Может, там не осталось тех запасов, которые представлялись оптимистичными лет двадцать тому назад, когда работы проводились по разведке, проектированию и строительству водозаборов из подземного бассейна. Уже в начале 90-х годов этот проект стал потихоньку умирать. А в 80-е годы, в советское время, вкладывались очень серьезные средства для того, чтобы этот проект появился. Потому что по всем нормативным документам и по генеральному плану нашего города обязательно предусматривались различные резервные или дублирующие схемы питьевого водоснабжения.
– Для Ульяновска сейчас этот вопрос насколько актуален?
Для Ульяновска этот вопрос очень актуальный, поскольку весь волжский Поливненский водозабор – это ненадежный источник водоснабжения. Во-первых, он находится в оползневой зоне, во-вторых, в Волге вода не лучшего качества, а технология очистки речной воды не позволяет рассчитывать на получение здоровой воды. Получить воду соответствующую каким-то определенным ГОСТам, да, может быть. Но все знают, что это все очень условно, поскольку в Волге встречается столько химических веществ и соединений, которые в лабораториях Водоканала в мониторинговом режиме, конечно, не отслеживаются. Там есть дежурный перечень веществ, который контролируется. Технологии очистки, которые применяются, классические. Они были хорошими, когда Волга не была столь загрязнена, то есть осветлить воду, отстоять, отфильтровать, чтобы не было взвеси, не было запахов – это можно, удалить или понизить концентрацию каких-то вредных химических веществ можно и бактериологию можно подавить. У нас применяют для этого хлор – скажу, не самое лучшее средство. Возможно, еще обработка воды ультрафиолетом или озонирование.
– Кстати, на том заседании Совета Экопалаты директор МУП «Ульяновскводоканал» Сергей Савельев сказал, что в других странах для обеззараживания в воду тоже добавляют хлор. И это, якобы, самое лучшее средство для очистки воды. Вы считаете по-другому?
– Я не хочу ничего плохого сказать о сотрудниках Водоканала, они честно делают свою работу. Савельева я очень уважаю, он болеет душой за свою работу. И дай бог им побольше денег, чтобы провести хорошую модернизацию своего предприятия. Но от хлора рано или поздно все равно придется уйти. Это яд.
– Это, наверно, произойдет только тогда, когда появится резервный источник?
– Наверно, да. По крайней мере, в схеме планируемого Свияжско-Барышского резервного водозабора не предполагалось использовать хлор. Там на выходе был озонатор.
И, между прочим, в других странах есть технологии, где не используется хлор. Если в Нью-Йорке воду подают из горных озер и, причем, она идет самотеком, то вряд ли есть необходимость добавлять туда весь этот химический букет, чтобы обезвредить. Вот на выпуске с очистных сооружений хлор эффективен. Но там можно применять озонирование с большим даже успехом, ультрафиолетовая обработка тоже очень эффективна на выпуске. А вот на входе я бы поостерегся использовать хлор – вещество первого класса опасности, которое является ядом для всего живого, в том числе для человека. И говорить, что в маленькой концентрации этот яд полезен, я бы не стал.
– Почему Водоканал не использует озон?
– Это, во-первых, так сложилось: схемы были классические, они разрабатывались в 50-е годы. Почему раньше не модернизировали? Во-первых, по традиции – в нашем обществе очень большая инертность во всем, потом повлиял кризис: модернизация систем очистки стоит дорого. Но озон – тоже не панацея. Если он убивает микроорганизмы, то также и является сильным окислителем, провоцирует ряд химических реакций. И применять его, конечно, нужно с осторожностью. Если вода изначально чистая, то, да, он хорошо убивает патогенную микрофлору, может подавлять биологические загрязнители, считается хорошим компонентом, останавливающий инфекции.
– Под Ульяновском есть резервные источники, чтобы далеко не вести водопровод?
– Непосредственно под Ульяновском, скорей всего, нет. На левом берегу у нас же действует Архангельский подрусловый водозабор. Это тоже весьма условный ненадежный, нехорошо защищенный источник, точнее фильтрующаяся из Волги вода. Та же волжская вода, которая проходит определенную природную очистку через грунтовые фильтры, которые спустя десятилетия так или иначе тоже забьются, загрязнятся, как обычный фильтр.
Я обо всем об этом могу говорить только с общих отстраненных позиций. Специалисты Водоканала или Роспотребнадзора, наверняка, скажут: «Хорошо тебе рассуждать. Ты не за что не отвечаешь, ты можешь растекаться мыслью по древу: вспоминать всю науку, которую изучал когда-то. А когда тебя посадят за конкретное рабочее место, скажут, ты несешь ответственность в рамках предписанного ГОСТа, то заговоришь по-другому. Если ты выдерживаешь эти рамки, ты – хороший специалист».
Да, вода в кранах, которую нам поставляют, соответствует ГОСТу. Но никто не говорит, что она полезная и тем более здоровая. Говорят, что она соответствует стандартам.
Каждое общество пьет ту воду, которую оно может позволить себе. И даже внутри отдельного государства идет социальное расслоение по качеству среды обитания или чистоте той же воды. Не случайно же люди с достатком стараются для питья использовать другую, альтернативную воду. К примеру, покупают в киосках розничной продажи природную питьевую воду. Я в немалой степени способствовал формированию этой сети. Ее, кстати, не пускали в город, потому что пресловутые ГОСТы не позволяли. Тогда ведь боролись с киосками. И наши градостроители в своих правилах землепользования застройки исключали киоски из жилых микрорайонов. Тот же киоск с продажей питьевой воды можно было поставить только там, где это было не удобно жителям. Ничего сделать не могли. Тогда я придумал включить это в правила землепользования застройки. Как раз они разрабатывались заново. Появилось тогда такое понятие как «территориальное планирование» и «территориальное зонирование», «регламент использование территориальных зон». И это все мы тщательно просмотрели и допустили возможность размещения, как тогда мы их называли, объектов социально-экологического, эпидемического и зооветеринарного значения. Туда попали киоски для розничной продажи населению природной питьевой воды, туда же попали пункты приемов вторсырья у населения, где бабушки за деньги могут сдать отходы, и объекты для любителей животных – площадки для дрессировки собак, небольшие ветеринарные пункты для оказания ветеринарной помощи домашним животным.
– Некоторые казанские ученые утверждают, что под Ульяновском течет целая река чистой воды…
– Есть такая точка зрения. В Казани есть выходы на поверхность вот этой палео-Волги, как ее называют, параллельной подземной реки с большим расходом чистой воды. Выходом считается голубое карстовое озеро, оно очень большое прозрачное, я даже с аквалангом погружался на его дно. Там есть какая-то определенная жизнь. Поражает объемом этот огромный выход воды. Вопрос: откуда она берется? Недавно я посмотрел научно-популярный фильм об этом озере и про гипотезу, что есть подземные несметные богатства чистой воды. Как до нее добраться технологически, есть ли такая возможность вообще, большой вопрос.
– Ученые считают, что просто надо бурить…
– В Ульяновске много бурили, и находили в основном минеральную воду. Пример, питьевая галерея в районе Венца, моторного завода, на радиоламповом заводе и так далее. В Ульяновске много минеральной воды. Она целебная… и непригодная, даже опасная для питья в большом количестве. А чтобы была чистая вода из больших горизонтов, артезианская, я такого сказать не могу. Те скважины, которые вокруг Ульяновска используются для водоснабжения пригородных районных центров, обладают определенным запасом воды, но нельзя сказать, что они надежно защищены, они не находятся на большой глубине. Водоупорный пласт, который должен предохранять чистую воду от грязных стоков, осадочных поверхностных загрязнений, как правило, нецелостный. В самом Ульяновске тоже нет вот этого изолирующего водоупорного пласта. Он весь нарушенный, из-за этого происходит проникновение загрязненной воды с поверхности, стекающей при таяние снега, при осадках, при порыве коммуникаций инженерных сетей, в том числе канализационных. Поэтому ни один чиновник, отвечающий за водоснабжение, не может назвать ни один родник в городе Ульяновске источником питьевого водоснабжения. Это такие рекреационные выходы подземной воды, которые на свой страх и риск использует население для питья. Запретить этого нельзя. Чиновники за это ответственность не несут. Хотя считаю, что именно они должны вести разъяснительную работу, как-то обустраивать родники, может, устанавливать фильтры, и предлагать чистую воду.
Не надо забывать аксиому – от воды многое зависит, мы все в основном состоим из воды. В соответствии с данными Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ), более 80 % всех проблем здоровья человека определяется качеством питьевой воды.
Ирина Антонова