Суровые морозы прошедшей зимой и летняя засуха привели к тому, что зерна в этом году намолотят на 20-30% меньше прошлогоднего.
Уборочная в этом году стартовала рано. Засушливая весна и лето привели к тому, что зерно сформировалось на две недели ранее запланированного срока. Выйти в поле комбайнёрам пришлось в самый жаркий период – во второй половине июля. Первыми к уборке приступили аграрии Мелекесского и Новоспасского районов, высокими темпами работы идут в Чердаклинском, Новомалыклинском и Старомайнском районах. Поданным Министерства сельского хозяйства области, к концу июля зерновые и зернобобовые уже были обмолочены на площади более 66 тысяч гектаров, что составляет более 13% от всех посевных площадей. Намолочено более 90 тысяч тонн зерна при средней урожайности 13,6 ц/га. Это ощутимо меньше показателей прошлого года, когда собирали по 20 центнеров, и, наверное, не может не сказаться на благополучии сельхозпредприятий. Чтобы проверить, как обстоят дела у аграриев, мы наведались в одно из хозяйств Чердаклинского района.

По 200 тысяч за страду
Поля предприятия простираются от посёлка Озерки почти до самых Чердаклов. На 20 тысячах гектаров возделывают яровую и озимую пшеницу, рожь, ячмень, подсолнечник, свеклу, кукурузу. Бывшее подшефное хозяйство Димитровградского НИИАРа, сравнительно недавно оно было почти разорено, но сейчас вновь работает стабильно и даже строит перспективы на будущее. Продукцию предприятия охотно покупают перерабатывающие предприятия как в области, так и за её пределами.
Кто бы что ни говорил, а идущий по полю зерноуборочный комбайн – зрелище завораживающее, даже для людей, далёких от сельского хозяйства. Вращающееся мотовило подхватывает колосья, словно пароходное колесо вспенивает воды океана, и вот уже в бункер рекой льётся золотое зерно, ячменном поле, куда мы подъехали, трудились несколько комбайнов, но особо среди них выделялся один – огромный, изумрудно-зелёного цвета, с колёсами почти в человеческий рост. С первого взгляда было ясно, что техника – «не наша». Так и оказалось – машина американского производства.
– Я на комбайнах всю жизнь, работал и на «Доне», и на «Ниве», – рассказал комбайнёр Андрей Додонов, – Но этот во всех отношениях лучше. Потери зерна при обмолоте минимальны, а производительность в два с лишним раза выше, чем на отечественных. За день можно убрать до 70 гектаров.
Не утерпев, поднимаемся в кабину. Никаких ожидаемых запылённых стен или потёков масла: удобные, как в хорошем автомобиле, сиденья, тканевая обивка. Кондиционер гонит приятную прохладу. На монитор выводятся данные о скорости, температуре дизеля, заполненности бункера. Зато в управлении с непривычки можно запутаться. Там, где у привычной машины педаль газа, здесь – тормоз, вместо педали сцепления – «ручник». «Газ» прибавляется специальной гашеткой, а передачи переключаются кнопками. Осмелев, пробуем тронуться. Стартует «американец» резво, маленький руль крутить легко. Под песню Майкла Джексона (магнитола входит в штатное оснащение машины, – ред.) проходим круг. При этом в кабине можно говорить вполголоса – звукоизоляция позволяет. Правда, таких машин в хозяйстве пока немного. Стоит американский комбайн порядка десяти миллионов рублей – втрое дороже отечественных аналогов.
– Раньше, с нашими старыми комбайнами, в страду каторга была, – продолжил рассказ Додонов. – В кабине жара невыносимая, выхлопом пахнет. Сломаешься в поле – полдня с раскалёнными железками возишься. А сейчас даже руки самим пачкать не надо – машины фирменный сервис обслуживает. Главное, чтоб поломка не по твоей вине была. А то снесёшь ненароком какую-нибудь берёзу – и на ремонте разоришься, платить-то самому придётся.
Мощная машина позволяет комбайнёру заработать за страду до 200 тысяч рублей. Правда, трудиться приходится с восьми утра до восьми вечера. Можно было бы и в ночную смену, но ячмень можно убирать лишь при свете дня – ночью он пригибается к земле. Зато потом до самого марта у комбайнёров длится вынужденный отпуск, за который не платят ни копейки…
Чтобы выжить
Тем временем привезли обед. Кормят комбайнёров два раза в день бесплатно. Воспользовавшись любезным приглашением, пробуем наваристые щи, картошку с мясом. Всё вкусно и питательно, ведь хороший работник – это сытый работник. В благостном настроении после обеда не хотелось говорить о проблемах, но они у хозяйства есть, и немалые. Так, после засухи урожайность сократилась почти вдвое.
– В прошлом году мы намолачивали до 50 центнеров с гектара, в этом – в лучшем случае 20-30 центнеров, – рассказал директор хозяйства Вадим Мартынов. – С влагой на наших полях вообще беда. А поливать искусственно – не выход, слишком дорого. Внесли свой вклад и сорняки, и грызуны…
Сокращение урожайности почти всегда ведёт к росту долгов предприятия. Чтобы этого избежать, здесь сделали большой упор на технические культуры, в частности, на подсолнечник. Кстати, он же позволил хозяйству выжить в кризисном, засушливом 2010 году.
– Конечно, плохо, что не существует твёрдых закупочных цен на сельхозпродукцию, – продолжил директор. – В результате сегодня килограмм зерна может стоить два рубля, а через год – десять. Сельское хозяйство – и без того отрасль рискованная, а подобные скачки лишают возможности строить какие-либо прогнозы. Помогло удержать предприятие на плаву и животноводство. Более 1800 голов крупного рогатого скота позволяют стабильно торговать молоком и мясом. Зимой же, когда цена на молоко возрастает, коровы становятся основными кормилицами хозяйства.
Как может, помогает и область. Скажем, горючее в период страды аграрии получают на 20-30% дешевле рыночной стоимости – по 19 рублей за литр. Правда, «льготной» солярки на всю уборочную кампанию не хватает, и дозаправляться приходится «на общих основаниях». Тем не менее, настроены аграрии достаточно оптимистично.
– Кто бы что ни говорил, а сельское хозяйство – отрасль перспективная, – подвёл итог нашему разговору Вадим Мартынов. – Нужно лишь собрать людей, которые хотят работать. И нам это удалось. У нас каждый чётко знает своё дело, потому нам не нужны никакие планёрки и совещания. Работаем – значит, выживем.
В подтверждение слов директора: оба сына Андрея Додонова, 18-летний Андрей и 21-летний Владимир, пошли по стопам отца и сели за штурвалы комбайнов.
– Считаю, будущее у деревни есть, – поделился мнением Владимир Додонов. – Я учусь в сельхозакадемии и потом хочу работать здесь.
Даниил СТАРКОВ