и все какие-то загадки да мифы Древней Греции.
В конце прошлой недели суд продлил срок содержания под стражей экс-министра строительства области Михаила Шканова еще на два месяца – до 18 октября. Следствие объяснило необходимость этого продления большим объемом работы по Шканову, против которого возбуждено уже то ли три, то ли четыре уголовных дела. Все связаны с взятками. И странные это, надо сказать, какие-то дела. Начиная с того, с чего история Михаила Шканова стартовала – с 60 тысяч (по другой версии с 40 тысяч) рублей, при получении которых от одной из женщин-предпринимательниц Шканов был задержан, а позже арестован и помещен в СИЗО.

Те 60 или 40 тысяч правоохранительные органы квалифицировали как взятку за содействие в получении бюджетного гранта на развитие малого бизнеса.

И такие взятки, как предполагает следствие, Шканов получал неоднократно. Из нового ему вменяется еще то, что он потребовал, как сказано в пресс-релизе следственного управления, «от одного из предпринимателей передачи ему 5 миллионов рублей за получение разрешения на строительство многоквартирного дома в Ленинском районе города Ульяновска. Впоследствии в связи с внесенными в проект изменениями и уменьшением количества этажей в возводимом доме чиновник (то есть Шканов) снизил размер требуемой суммы до 300 тысяч рублей». Так ему эти 300 тысяч дали или только разговоры разговаривали? Из пресс-релиза это непонятно. Не дали, видимо.

Третье уголовное дело заведено по обвинению «в приготовлении к получению взятки в размере одного миллиона рублей за оказание содействия жителю Ульяновска в получении права аренды земельного участка в Заволжском районе города». Этого миллиона Шканов, насколько можно понять, тоже не получал.

Он только приготовлялся. А что, кстати, под приготовлением имеется в виду? Помывка с мылом чемодана для денег? Или, может быть, покупка нового костюма, чтобы встретить взяткодателя во всем блеске? Или дезинфекция банковской ячейки, в которую Шканов собирался поместить полученный миллион? Что конкретно?

Статья 30 Уголовного кодекса говорит, что «приготовлением к преступлению признаются приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления…». Пока впечатление такое, что «приисканием», например, соучастников занимался не Шканов, а занимается этим сейчас следствие. Откуда берутся потенциальные взяткодатели, неясно. То ли сами добровольно идут сдаваться и писать на Шканова заявы, то ли их к этому сподвигают некие влиятельные товарищи, которых «взяткодатели» не смеют ослушаться и идут Шканова «сдавать». Кто-то, может, делает это из нелюбви к экс-министру, кто-то из любви, скажем, к партии «Единая Россия», кто-то из каких-то других побуждений. Но выглядят и заявы, и обвинения Шканова сущим детским лепетом.

Тот же Уголовный кодекс считает взяткой переданные деньги за действия или бездействие в пользу взяткодателя только в том случае, если эти действия или бездействие входят в должностные полномочия чиновника. Вскоре после задержания Михаила Шканова «СК» отмечал, что вменяемое ему содействие за взятку в получении грантов к должностным полномочиям министра строительства не имеет никакого отношения – гранты распределяет министерство экономики области. То же относится и к обвинению в вымогательстве у «одного из предпринимателей» сначала пяти миллионов, а потом 300 тысяч за разрешение строительства жилого дома в Ленинском районе – выдача разрешений на строительство в черте города входит в компетенцию городской администрации, а не облминистра. Аналогично и с миллионом за содействие в аренде земельного участка в Заволжье – это прерогатива областного департамента по земельным ресурсам и той же горадминистрации.

Потенциальные взяткодатели вышеперечисленного, что, не знали, или же они из категории бизнеса, привыкшего решать вопросы лишь через чью-то лапу: дать кому-нибудь и чтобы сделали все в шоколаде?

Ведь, если Шканов потребовал пять миллионов за дом, застройщик вправе был просто ему сказать: «Ты что, Миш, офонарел, что ли, ты-то здесь при чем? Это мне надо на улицу Кузнецова тогда уж бабки-то нести, а ты остынь». И все, разговор был бы окончен.

У кого-то, возможно, складывается ощущение, что мы Шканова выгораживаем. У нас к нему претензий и правда нет. Дерьма простому люду он, вроде бы, не делал. Тарифов, в отличие от упомянутого министерства экономики, не взвинчивал. На прессу бочку никогда не катил. Не зазнавался и не чванился. Человек как человек. Но мы его, тем не менее, не выгораживаем.

Мы пытаемся понять, что происходит. Сомнений-то в деле тьма, на которые ответа до сих пор нет. Пытаемся разглядеть, есть ли за Шкановым что-то реальное. Или же перед следствием кем-то поставлена тупая цель его во что бы то ни стало посадить и под эту цель идут раскопки? Тогда можно не сомневаться: посадят.

Василий Мельник