Из послания президента Владимира Путина Федеральному Собранию видно, что массовые протесты все-таки не прошли зря. Отголоски Болотной и Сахарова звучат в этом тексте. Тут не то чтобы -«оппозиция сказала – мы прислушались», нет, но содержание послания все же указывает на «присвоение» властью актуальной повестки дня, на попытку перехватить инициативу, действуя «от первого лица». Что ж, пусть так, был бы толк. Не зря же известная правозащитница Людмила Алексеева сказала в интервью «Новой газете»: «Путин совсем не идиот. Если на него будет достаточно серьезное давление снизу, то он научится иначе управлять. Он научится тому же, чему научилась Меркель, – считаться с обществом». Видимо, также сыграли свою роль и аналитические доклады авторитетных исследовательских центров, предсказывающие неминуемую деградацию и даже распад России, если нынешний инерционный сценарий сохранится.
С большинством тезисов Путина не поспоришь. Понятно, что в правительстве сидят все-таки не дураки, эти люди понимают, в частности, что зависимость России от сырьевых рынков -прямая угроза национальной экономике и безопасности. Предпосылки будущих проблем для России – и подступающая вторая волна кризиса, и переход европейских стран на энергосберегающие технологии, поиски ими альтернативных поставщиков энергоресурсов, открытие несметных запасов сланцевого газа в США и т.д. Путин с очевидностью осознает эту угрозу, ибо это прежде всего угроза его правлению, поэтому он говорит о технологическом прорыве и конкуренции за интеллект (хотя тут же хочется спросить: а двенадцать лет о чем думали?).
Но дальше начинается самое интересное: с кем идти в бой за светлое постиндустриальное будущее и под какими знаменами? Здесь Путину важно внедрить в сознание нации надежду: у нас все будет, если мы как следует поработаем, но только – вместе! Отсюда – призывы к укреплению национальной и духовной идентичности, слова о воле и энергии нации, о пассионарное™ наций по Гумилеву, о патриотизме и необходимости связать воедино исторические эпохи, об угрозе национализма и шовинизма, о важной роли русского языка. Совершенно верно: нельзя прожить особняком, вне гражданского общества, в изоляции от соседа, работа на себя действительно имеет пределы. По сути, президент призывает к накоплению человеческого капитала, который есть в первую голову капитал взаимного доверия и солидарности. Да, Путин это сказал, но готов ли сам в это вкладываться? Сам-то он всегда отличался, мягко говоря, недоверием к тому, кто с ним не согласен.
Если вы заметили, президент косвенно поставил под сомнение недавно принятый Госдумой пакет репрессивных законов, им же и подписанных: «…Нельзя законом установить нравственность. Попытки государства вторгаться в сферу убеждений и взглядов людей – это, безусловно, проявление тоталитаризма. Это для нас абсолютно неприемлемо… Мы должны действовать не путем запретов и ограничений, а укреплять прочную духовно-нравственную основу общества». После этого, по логике, все эти грубые новации (закон об НКО – иностранных агентах, закон о митингах, о контроле за интернетом, о клевете) должны быть отменены. Пока же в новостях регулярно показывают, как фракция ЕР в Госдуме с невиданной производительностью выдает на-гора все новые охранительные идеи и ограничительные законопроекты.
Какие-то сигналы общества, по-видимому, пробились сквозь бюрократическую толщу президентского аппарата и облако его личных амбиций: это послание – одно из самых «человеческих» за последние годы. Большой кусок доклада посвящен демографии и прочим приземленным вещам, как то: занятости женщин с детьми, оздоровлению детей спортом, материальному положению бюджетников, укреплению авторитета школьных учителей. Путин осознал – или ему указали – зияющую пропасть между обществом и властью, которая мешает россиянам почувствовать себя единой нацией. Отсюда его пассаж о нравственном облике власти, о необходимости сделать ее прозрачной, его предложения по борьбе с коррупцией, включая запрет на зарубежные счета и недвижимость для высоких чиновников и членов их семей.
Что насторожило? Путин говорит об открытости власти, о международной интеграции и тут же заводит старую пластинку о суверенной демократии, которая, по его словам, «вовсе не реализация стандартов, навязанных нам извне». Видимо, бывших чекистов и вправду не бывает; его ранний тезис о «шакалах у посольств» повторен в послании, хотя и перефразирован: «Деятель, который за свою политическую деятельность получает деньги из-за границы и обслуживает тем самым наверняка чужие национальные интересы, не может быть политиком в Российской Федерации». Президент, похоже, предлагает нам смотреть на внешний мир если не сквозь железный занавес, то через сетку-рабицу. Настораживает также и стиль: «государство должно», «необходимо ввести», «нам следует» – сколько уже было таких деклараций. Все это вгоняет в сомнения: поверить ему на этот раз или остаться скептиком? Поверить хочется, но как верить, если только что получил коммунальную платежку, которая отбрасывает тебя на грань нищеты? Но это вопрос и к региональной власти тоже.
Послание президента по своему пафосу и структуре выгодно смотрелось на фоне недавнего интервью, которое дал премьер Дмитрий Медведев ведущим федеральных телеканалов. За те полтора часа в памяти отложилось, пожалуй, только одно: у нашего премьера – хорошая дикция! Он правильно выговаривает все слова. Он, как лектор из общества «Знание», гладко формулирует. Правда, суть слов при этом куда-то ускользает. Запомнилось, впрочем: консолидированный бюджет на образование и здравоохранение все-таки больше, чем бюджет обороны. От болезней, связанных с курением, ежегодно вымирает город размером с Тверь. Медведев еще не старый политик и не исключает возможности баллотироваться в президенты. Он помнит наперечет все репрессивные законы, принятые минувшим летом, но не считает их репрессивными (больше не думает, что свобода лучше, чем несвобода?) и уверен, что ярлык «иностранного агента» не является оскорбительным. Сама политкорректность.
В общем, Медведев еще раз показал, что Путину он не конкурент. А кто конкурент? Вернее, кто возможный преемник? Может быть, именно в эту сторону заглядывал президент, когда говорил, что политическая конкуренция – это благо и что в обществе появился запрос на «приток новых лидеров в политику, во власть, людей ярких и независимых»? Потерпит ли он рядом с собой человека подлинно яркого и независимого?