В канун 8 Марта несколько российских СМИ составили список ста самых влиятельных женщин России.

Получилось нелепо.

Когда говорят о влиятельности канцлера ФРГ Ангелы Меркель, люди, как правило, понимают, о чем речь. Не только от действий, но даже от слова Меркель зависит, как пойдут дела в Германии, Греции, Испании, на Кипре, в Европе и во всем мире. Скажет так, миллионы возрадуются, скажет иначе огорчатся. Не случайно в Германии идут дискуссии на тему протоколирования эсэмэсок Меркель. Посылая их министрам, канцлер занимается политической деятельностью, а если она еще и отдает через них какие-то распоряжения, значит, все эти эсэмэски следует заносить в специальный журнал и вести их строгий учет, считают сторонники документирования, казалось бы, личной переписки немецкого канцлера. В общем, верхние строчки рейтинга влиятельности, которые регулярно занимает Ангела Меркель, вопросов не вызывают.

В российском рейтинге первое место досталось председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко, что может вызвать, по-моему, лишь грустную усмешку. Хотя бы из-за того, сколь позорным был ее путь в кресло главы Совфеда. Перед своим уходом оттуда Сергей Миронов добился усложнения процедуры, введя положение, что членом Совета Федерации может стать только тот, кто пройдет через местные выборы. И Матвиенко вынуждена была избираться чуть ли не в один из питерских сельсоветов. Причем до последнего никто из ее потенциальных конкурентов не знал, в какой именно совет она пойдет – об этом сообщили уже после того, как регистрация закончилась. Конкуренты были отсечены, и Матвиенко с триумфом набрала где-то с тысячу голосов. Никто из наблюдателей в честность этих выборов, понятное дело, не поверил, но Матвиенко это ничуть не смутило.

Сам Совет Федерации давно уже называют богадельней, куда делегируются либо главы регионов, которые засиделись и соглашаются уйти только в обмен на компенсацию в виде места сенатора, либо отставники из других властных структур.

При этом в стране не найдешь, наверное, и двух человек, способных назвать фамилии хотя бы десятка сенаторов. И не найдешь вообще ни одного, кого бы интересовала их работа. И в мире ничего бы не изменилось не только в случае, если бы Матвиенко не было во главе верхней палаты, но и в случае, если бы не было самой этой палаты. Вот этой диспозиции соответствует и влиятельность Валентины Матвиенко. Второе и третье места в рейтинге заняли вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец и пресссекретарь главы правительства Наталья Тимакова. О какой влиятельности этих двух можно, однако, говорить, если влиятельность начисто отсутствует у их шефа – Дмитрия Медведева? Впечатление ведь такое, что чиновникам в стране, всем – от мала до велика, ровно наплевать на то, что Медведев говорит или делает. Не наплевать им на мнение только одного человека – президента Владимира Путина. Одного его, возможно, вовсе и не высказанного, желания наказать американцев запретом на передачу в их семьи российских сирот было достаточно, чтобы та же Матвиенко, бывшая поначалу против такой меры, на 180 градусов развернулась и стала резко «за». А письменное возражение Голодец было попросту проигнорировано.

Павел I, как гласит предание, сказал одному из сановников: «Вы что-либо значите только потому, что я сейчас с Вами разговариваю, и до тех пор будете чтолибо значить, пока я буду с Вами разговаривать». Такова была квинтэссенция вертикали власти в понимании императора. Примерно такой же она была при Иосифе Сталине, когда люди, по общему признанию, были не людьми, а винтиками в государственной машине, но машина та, кажется, хотя бы двигалась. Нынешние же чиновники являются винтиками в механизме, который не работает. И в работе которого нет вообще нужды. Винтики эти, конечно, дорогостоящие, в золоте и бриллиантах, но от этого не менее бесполезные и, по большому счету, зря коптящие небо. Но какое может быть влияние у винтиков? Никакого.

Сергей Поленов