Больницу, в течение 115 лет именовавшуюся «Карамзинкой», лишили имени Николая Михайловича Карамзина. Если до последнего времени ульяновцы лишь шутили над тем, что с некоторых пор в городе появилась еще одна «Карамзинка», то теперь им придется привыкать, что имя нашего великого земляка по прихоти областной власти будет носить только Центральный аэропорт.

Напомним, идея убрать из названия областной клинической психиатрической больницы (на снимке) имя историографа Николая Карамзина принадлежала министру искусства региона Татьяне Мурдасовой. В ноябре прошлого года она заявила, что «надо восстановить историческую справедливость». Словно и не слышала мнения историка, краеведа Жореса Трофимова об этой самой справедливости: в течение многих лет, и особенно в 2012 году, он призывал восстановить на здании больницы памятную доску с надписью: «В воспоминание Александры Ильиничны Карамзиной сооружено памяти Николая Михайловича Карамзина».

Известно, что эти слова должны были быть оставлены на благотворительном заведении, построенном на деньги сына Николая Михайловича – Владимира, пожертвовавшего Симбирской губернии 125 тысяч рублей – по тем временам значительные средства. Больница поначалу называлась Карамзинской колонией душевнобольных, затем Симбирской губернской Карамзинской колонией душевнобольных, Советской Карамзинской колонией, а к середине XX века в документах больницы значилось: «имени Н.М. Карамзина». Но все это, по мнению Мурдасовой, к историку отношения не имеет. И возмущение краеведов, среди которых Сергей Петров, а также самих сотрудников больницы – не в счет.

Как же теперь людям называть больницу? Психушкой? Дуркой? История говорит, что народ и годы спустя помнит старые названия. Горожан с завидной периодичностью сбивают с толку, выдумывая невнятные названия вроде КДЦМ или ЦНК, меняя эффектные краткие названия на длинные вроде «Областная научная библиотека имени Ленина», «Областной дворец творчества учащихся», «Историко-культурный центр-музей имени Гончарова». Но подавляющее большинство говорит по старинке просто и понятно: Дворец профсоюзов, Дворец пионеров, Дворец книги, Дом Гончарова. Наверняка многие ульяновцы не знают, кем были симбиряне Киндяковы, но Железнодорожный район абсолютно все называют Киндяковкой. Дом быта на улице Гончарова для каждого остается «кривым домом». Вот и психиатрическая больница, сколь ни вычеркивай слова, спустя столетие будет «Карамзинкой».

А вот навязанное аэропорту имя Карамзина приживется вряд ли. В конце прошлого года губернатор высказывал недовольство тем, что стюарды сообщают пассажирам: «Самолет совершает посадку в аэропорту «Баратаевка». По его мнению, надо говорить: «В аэропорту Ульяновск имени Николая Михайловича Карамзина». Непонятно, чем плохо это название – по имени князей Баратаевых?

Ведь не гнушается же Москва наименованиями своих аэропортов – Внуково, Домодедово, Шереметьево. И что такого исторически справедливого в вычеркивании одних имен и навязывании других?

Анна Школьная