Пресс-служба регионального правительства распространила сообщение, где сказано, что «в связи с организацией онлайн-трансляции заседания правительства участие журналистов в данном мероприятии не предусмотрено.

За заседанием можно будет следить на сайте губернатора и правительства Ульяновской области». Как пояснили в пресс-службе, пока это касается только аппаратных совещаний по понедельникам. Таким образом, новая технология стала не дополнительной возможностью получить информацию, а поводом к запрету на доступ к ней обычным способом.

«Мы увидели, что журналисты не ходят на заседания к 7.30 утра, пояснила в телефонной беседе руководитель аппарата правительства Ульяновской области Светлана Опенышева. – Чтобы все были в равных условиях, мы ввели такое правило: на заседания правительства журналисты больше не приглашаются, они смотрят их по интернету. Мы живем в XXI веке. Никто пока не жаловался, что не смог посмотреть заседание».

Если жалоб не поступало, то это не значит, что их не будет никогда. Дело в том, что решение правительства ставит доступ журналистов к информации в зависимость как от наличия онлайн-трансляции, так и ее качества (устойчивости, разрешающей способности и ориентации веб-камеры и прочего). Например, у трансляций из правительства неважный звук, с искажениями, а веб-камера ориентирована на «говорящую голову» и «не видит» ничего вокруг, в том числе картинки презентаций, которые проецируются на экран в зале заседаний. Отключение энергии, прекращение трансляции по любой другой технической причине моментально лишают СМИ информации, которая по закону не может быть закрытой. Этого не произойдет, если журналист придет лично.

Собкор газеты «КоммерсантЪ» Сергей Титов вспоминает несколько случаев, когда трансляция из правительства прерывалась: «Однажды из-за этого я пропустил важные моменты из выступления губернатора, потом пришлось по крохам собирать информацию. Если есть интернет-трансляция, то чем плохо, что журналист может еще и лично присутствовать? Не вижу логики».

Принципиально неверно то, что ульяновская власть обусловила доступ журналистов к информации наличием у них подключения к интернету. В Законе «О СМИ» об этом ничего не сказано, хотя бы потому, что он принимался, когда интернета в России еще не было. Вы будете смеяться, но журналист не обязан иметь домашний интернет! А если он есть, то невысокая скорость канала (зарплата маленькая!), ремонт или переезд с квартиры на квартиру, просроченная абонентская плата за интернет – эти и множество других причин лишат репортера информации из первых рук. Как ни странно это сегодня прозвучит, но даже неумение или принципиальное нежелание журналиста пользоваться интернетом не влечет запрета на доступ к информации традиционными путями.

Знаю людей, которые не дружат со всемирной паутиной, и хотя они лишают себя важного инструмента в работе, но для закона они от этого не перестают быть журналистами. Это подтверждает и руководитель Московского отделения коллегии юристов СМИ Федор Кравченко, который считает решение ульяновского правительства незаконным. По его словам, Закон «О СМИ» не предусматривает возможности замены личного присутствия журналиста на интернет-трансляцию.

Интервью и личные наблюдения важнейшие составляющие репортажа.

Для репортера могут оказаться важными не только слова выступающего, но и реакция тех, к кому они относятся. Не менее ценна возможность лично пообщаться с чиновниками перед заседаниями правительства или после них, задать вопросы. Иногда успеваешь взять экспресс-комментарии сразу у нескольких чиновников, что дает материал для статей на целую неделю. Онлайн-трансляция всего этого лишает. И слабый интерес местной прессы к утренним аппаратным совещаниям не отменяет самого принципа, изложенного в Законе «О СМИ»: журналист имеет право получать и распространять информацию. Кто не хочет, пусть сидит дома (сам я, например, на аппаратные не хожу), но кто хочет прийти лично, хотя бы раз, должен иметь такую возможность.

Чтобы уравнять условия для журналистов, о чем говорила руководитель аппарата, достаточно было бы принять положение об аккредитации, но в правительстве Ульяновской области его никогда не было и нет. Опенышева дает этому парадоксальное объяснение: «Мы и без того на 100 процентов открыты». Но отсутствие постоянной аккредитации на равных–условиях позволяет манипулировать пулом журналистов, формируя его «по случаю» или из соображений лояльности СМИ, и такие случаи известны. Институт «Общественная экспертиза», который в начале 2000-х в рамках проекта «Власть-общество-СМИ» оценивал уровень свободы прессы в российских регионах, в качестве одного из критериев для составления рейтинга применял именно этот – наличие или отсутствие положения об аккредитации. При этом важно понимать, что аккредитация – это лишь дополнительная услуга журналисту, и в ее отсутствие тот все равно имеет право на доступ к открытой информации.

Так что любой журналист, который придет на аппаратное совещание и его не пустят, может зафиксировать этот факт и затем смело идти в прокуратуру или в суд за защитой своих профессиональных прав.

Любопытно, что сообщение о прекращении личного посещения заседаний правительства было опубликовано накануне семинара «Открытый регион» с участием специалистов Всемирного банка. Семинар был посвящен технологиям открытия данных и вовлечения граждан в процесс их использования. На семинаре было заявлено, что Ульяновская область вышла на лидирующие позиции в сфере открытого правительства. Когда же председатель рабочей группы МБРР по открытым государственным данным Ампаро Баливиан узнала от меня о решении ульяновского правительства, она недоуменно пожала плечами и сказала, что это неправильно. По ее словам, принцип открытости данных реализуем и там, где интернета нет. Она привела пример: в одной индийской деревне бюджет школы расписывают от руки на стене, чтобы с ним могли ознакомиться родители учеников и местные власти. «Имея интернет, можно лучше использовать потенциал открытых данных, но и в его отсутствие власть может взаимодействовать с гражданами и быть прозрачной», – сказала Баливиан.

Некоторые журналисты и блоггеры увидели в описанных событиях тенденцию к большей закрытости власти, причем они утверждают, что сигнал пошел «сверху». В отличие от них я думаю, что это, скорее всего, местная самодеятельность. Но если журналисты сейчас это молча проглотят, то в следующий раз их под предлогом онлайн-трансляции «не пригласят» на какое-нибудь реально важное, общественно значимое мероприятие, потом отключат трансляцию и скажут: «Извините, у нас произошел технический сбой. Читайте пресс-релиз».