В те дни, когда министр здравоохранения области Валентина Караулова пошла на повышение, став заместителем главы облправительства, мне в почтовый ящик положили извещение, в котором наша поликлиника приглашала меня пройти флюорографию. Не проходил я ее давненько и решил приглашение принять. В общем, пошел.

В извещении значилось, что сделать это я смогу с 8.00 до 12.00. Я пошел около 9.00. В коридоре перед кабинетом сидели люди, я спросил, кто последний, и тоже сел. Время шло, и я заметил, что никто из кабинета не выходил и никто в него не входил.

– Что-то долго, – сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– А там нет никого, – откликнулась на мои слова женщина рядом.

– И врача нет?

– И врача. Она в другом кабинете, на рентгене. Она тут одна, вот там примет, придет сюда.

– А где другие?

– Говорят, в отпуске, а может, их и совсем нет.

Мы замолчали. Подходили новые пациенты, и они теперь уже сразу узнавали, что врача нет – она в другом кабинете. Кто-то, немного подождав, уходил. Мне пора было на работу, когда врач примет всех на рентгене, неизвестно, и я решил, что приду в другой день (в извещении говорилось, что кабинет работает всю неделю, кроме субботы и воскресенья).

Снова пошел после выходных. Очередь была больше, чем в прошлый раз.

Я спросил, кто последний, и сел. Уже было известно, что врача нет – она в другом кабинете, на рентгене. В этом же коридоре – открытая дверь в процедурную. Рядом присела девушка – ей туда, но там никого не было.

– Они давно ушли? – спросила она.

– Только что – вон в ту дверь, сказал я и, помолчав, добавил: – Помоему, это туалет.

Через какое-то время в ту дверь зашла еще одна женщина в белом халате, и они не выходили уже обе.

– А может, и не туалет, – сообразил я. – Вы постучите. Это оказалась каморка, где стоял горячий чайник. Женщины объяснили девушке, что ей надо делать, и она заняла за мной очередь на флюорографию – заодно уж пройти и ее. К очереди подошла пожилая пациентка. Она ходила к рентгенкабинету.

Спросила там у врача, когда та придет к нам. «Вот здесь приму и приду», – был ответ.

– А сколько там человек ждут? спросил кто-то из очереди.

– Ну, один мужчина одевался, еще женщина стояла, и подошла старушка с палкой.

– Так и еще могут прийти, – эта реплика прозвучала уже почти обреченно. Начался разговор, что никого из врачей нет. Одна из очередниц рассказала, как целый месяц ходила к терапевту, и все без толку. Врач то сама на больничном, то с ребенком, подмены же нет, потому что работать в поликлинику никто не идет. Процедурная тем временем стояла по-прежнему открытая, и в ней по-прежнему никого не было. И больных не было: девушка, что была за мной, ушла. Какая-то сюрреалистическая картина, подумал я. Как в войну. Кого-то из врачей взяли на фронт, кого-то шальными пулями поубивало. Здания медучреждений хоть и уцелели, но разрывами снарядов им тоже нанесен изрядный ущерб.

Сплошь и рядом около дверных косяков отвалилась штукатурка, и краска тоже отвалилась. Осколками порвало линолеум на полах, отбило бетон на ступенях лестницы. Однако уцелели кабинеты, аппаратура в них кое-какая, шкафы с лекарствами, шприцами и перевязочным материалом. Дойдет, наверное, скоро до того, что пациенты будут приходить в эти обезлюдевшие кабинеты и лечиться сами.

То есть кто-то из посетителей скажет на глазок, что у человека болит, подойдет вместе с ним к шкафам, найдет шприц и сделает укол или накапает микстуру. Перевязку может сделать, кровь из пальца взять, а потом уже другой посетитель по цвету проведет приблизительный ее анализ.

Так друг дружку и будет народ исцелять и перевязывать.

Флюорографию я в этот раз опять не прошел, и мне неудобно, честно говоря, перед врачом, пригласившим меня в поликлинику. У нее, небось, отчетность по этому делу, с нее требуют, но я от идеи дождаться рентгенолога не отказываюсь. Сделаю это позже. В крайнем случае попрошу кого-нибудь из очереди нажать на аппарате нужную кнопку и изготовить снимок. И кстати, думаю, что за приближение медицины региона к этому идеалу Валентина Караулова и повышена, должно быть, в должности.

Артур Таниев