В последнее время в Ульяновске участились случаи массовых драк молодежи. Многие из горожан считают, что это похоже на возвращение 90-х, когда преступные молодежные группировки вели кровопролитные войны. Возможно ли повторение подобного в наши дни, выясняли журналисты «МГ».
При подготовке этого материала корреспонденты «Молодёжки» использовали сведения от ульяновцев, которые знают местные преступные группировки изнутри. Среди них – Владимир Иванов, один из наиболее влиятельных в этой среде людей. Он стоял у истоков организованной преступности и большую часть своей жизни взаимодействовал с группировками. Ныне он бизнесмен.
Поговорили мы и с Николаем Петровым – бывшим участником одной из организованных преступных группировок (далее – ОПГ – ред.) Ленинского района. Мы изменили их имена и фамилии – таково было одно из условий нашего общения. Встреча с Ивановым и Петровым прошла в тихом кафе в центре Ульяновска. Двое стильно одетых крепких парней приятной наружности, без шрамов и татуировок, спокойно и уверенно рассказывали правду о прошлом и настоящем молодежных преступных группировок. Кстати, полиция утверждает, что таковых на территории области нет. Может быть, полиции это выгодно?

КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ
Даже в Советском Союзе, наряду с тимуровцами, отличниками и пионерами, была обычная дворовая шпана, которая частенько дралась и вымогала деньги у тех, кто послабее. Об этом тогда не говорили в открытую, но это было, и об этом все знали, 1990-е годы подхлестнули преступность. После развала страны, где в последние годы её существования люди довольствовались пустыми прилавками в магазинах, вдруг появилась возможность заработать рубли и доллары – быстро и много. Теперь всё можно было продать и купить, получая с этого прибыль. Те, кто это вовремя понял, занялись зарабатыванием денег, а те, кто не пожелал вкалывать, собрал вокруг себя единомышленников и занялся рэкетом (отъемом денег у предпринимателей).
В те годы криминальные группировки в Ульяновске формировались из двух «источников»: закоренелого криминалитета (хулиганов, воров, мошенников) и бывших спортсменов. Одно время в криминал двинулись многие «афганцы». Большинство из тех, кто вернулся с войны, почувствовали себя ненужными стране, где началась совсем другая жизнь, где каждый зарабатывал, как мог. Криминалитет же, как это и бывает в такие сложные периоды, расцвёл маковым цветом и быстро приспособился к новой жизни. Во многом благодаря тем, кто возглавил его верхушку.
– Каждый преступный лидер — это, прежде всего, отличный психолог. Он понимает, что живет в обществе, где не всё решается силой. Многие из этих людей, хорошо зная психологию, поднимались все выше и выше сначала в криминальной, а потом в чиновничьей иерархии с помощью интриг., Например, тех, кто попал в сложную жизненную ситуацию, подталкивали на неправильные шаги, а потом напоминали им об этом. Люди чувствовали себя обязанными и помогали криминальным авторитетам. Чтобы выжить в этой среде, надо помнить: человек человеку волк. Здесь каждый у себя за спиной держит нож или пистолет, – говорит Владимир Иванов.

ЧЕМ ЖИВУТ
Сегодня преступные группировки – по-прежнему способ зарабатывания больших и лёгких денег. Раньше в Ульяновске процветали автоугоны. Воровали автомобили и «под выкуп», когда с жертвы требуют денег (как правило, в половину стоимости машины) за то, чтобы авто вернули. Воровали и под разбор. Сейчас же автоугоны в большинстве своем – это мошенничество “с целью получить страховые выплаты.1 В этом случае группировщики воруют автомобили сами у себя. Бывают случаи, когда родственники не хотят делиться, например, при получении наследства. И тогда тоже машину могут «заказать».
Очень распространены «автоподставы». По слухам, у тех, кто занимается подобным «ремеслом», есть свои прикормленные люди в страховых компаниях и в правоохранительных органах.
Это уже ни что иное как мафиозная структура.
Большие доходы получают группировки с продажи контрафактной продукции, алкоголя. По словам Владимира Иванова, в Кузоватово и Инзе ульяновские группировки промышляют огромными лесными ресурсами.
Имеет место в современном Ульяновске и торговля оружием. Особенно этого «товара» много, как правило, в тот момент, когда перевозят и перебазируют военные части.
– По словам местных, когда перевозили военную часть в инзенскую Глотовку, не торговал оружием и боеприпасами только ленивый, -вспоминает Иванов.
Никуда с 90-х годов не делась ни проституция, ни наркомания. Однако и то, и другое видоизменилось. Номера сутенеров больше не печатают в газетах, а распространяют в основном через таксистов и по «сарафанному радио». Вместо «традиционных» наркотиков, вроде марихуаны и героина, ста- ~~ ли продавать преимущественно синтетические.
Не пропал в наши дни и рэкет. Правда, теперь он достаточно «цивилизован»: вымогательство нередко осуществляется с участием чиновников. Рэкет «по-серьезному» получил новое название – рейдерство.
– Кто был слишком амбициозен -тех постреляли. Те, кто был амбициозен и не мог сдержать эмоций, – сейчас в местах не столь отдаленных. Те же, кто смог выжить и не сесть в тюрьму, – стали обрастать связями и уходить в легальный бизнес, а позднее – и во власть, -рассказывает о положении вещей Владимир.
Вот и недавно был случай, когда на дне рождения бывшего криминального авторитета (хотя бывают ли они бывшими?!) одной из засвияжских ОПГ, ныне позиционирующего себя как честного бизнесмена, по одну сторону праздничного стола собрались чиновники в деловых костюмах, а напротив них сидели обвешанные золотыми цепями молодцы в спортивных штанах. Так и пялились они весь вечер друг на друга.

МАФИЯ ПО-УЛЬЯНОВСКИ
В начале 90-х у каждой группировки был определенный лидер. Но потом множество амбициозных подопечных, желающих отхватить кусок побольше, отдалялись от лидера и начали конкурировать между собой, создавать свои банды, пытаться занять место под солнцем. Дело доходило и до большой крови. Крупные криминальные группировки стали делиться на более мелкие. В итоге сегодня в Ульяновске существует сильно раздробленная структура, наподобие итальянской мафии. Группировки живут клановой жизнью. Например, в одной из засвияжских ОПГ есть свой совет — высший орган, куда входят старшие старой закалки. У каждого старшего есть свои люди и определенные территории. Если дело касается интересов большой территории или целого района, то все они объединяются, собирают так называемых «бойцов» (по некоторым данным, эта группировка может собрать около 1000 человек) и одной большой силой решают вопрос. Но если же дело касается отдельных моментов (бизнеса, к примеру), тогда старшие решают свои вопросы между собой. Возникают ситуации, когда старшие друг друга просто ненавидят, потому что идет открытая конкуренция за право получения большого дохода. Самые жестокие разборки, как правило, идут между теми, кто двигается внутри группировки за «звания» и «должности».
– Времена юности и солидарности уже давно прошли. Раньше, если кто-то «залетал», всей бандой неслись спасать. Сейчас этого нет. Раньше, если уходишь из одного коллектива, то попасть в другой было почти невозможно. Сейчас, если кто-то и уходит, то его с радостью принимают в другие коллективы. Потому что уходят, как правило, действенные люди, недовольные руководством – подводит итог Николай Петров.

В ПОЛКУ ПРИБЫЛО
Сегодня ряды криминальных группировок пополняют, как правило, подростки. Детей затягивают в ОПГ не спонтанно, а планомерно, начиная примерно с 5 класса. Сначала с ребятишек собирают деньги, якобы «за крышу». Копейки, конечно, но берут их постоянно. Дальше – больше: детей просят оказать услугу криминального характера, завлекают блатной романтикой. Здесь уже возможны воровство, разбои, грабежи. Люди, вербующие детей в ОПГ, знают, как правильно донести информацию. Где-то сводят с авторитетными товарищами, где-то помогают заручиться поддержкой. Если в 90-е вся ульяновская молодежь шла в группировки потому, что дети просто боялись быть избитыми теми, кто уже там, то сейчас всё немного иначе. Подростки клюют на красивую обертку. Дома идут разговоры о том, что надо работать. А дети видят, что у бандитов есть деньги, машины, влияние – и при этом они целыми днями развлекаются. В подсознании по крупицам откладывается симпатия к криминалитету. Потому что мама и папа, целый день работающие, еле сводят концы с концами. И мало кто из подростков думает, что у медали есть и другая сторона.
Есть определенное направление работы на «новобранцев», которых выращивают, что называется, «на посадку». Это делается для того, чтобы в определенный момент, когда разработкой группировки начнут заниматься правоохранительные органы, старшие могли их подставить и отправить вместо себя за решётку.
Вербуют молодежь в группировки преимущественно из школ и с улицы. Раньше ходили слухи о том, что бойцов для группировок растят в спортивных секциях. Но сегодня, как правило, группировки предпочитают не вкладывать время и деньги «в спортивное воспитание», а предпочитают пользоваться готовым материалом – переманивают к себе уже опытных спортсменов.
– Сейчас все криминальные структуры смотрят в сторону так называемых боев без правил, – говорит Петров. – Ребята либо будут тренироваться сами, либо в группировках будут готовить спортсменов для подпольных боёв с тотализатором. Либо совместят и то, и другое.
Это — новое направление в молодежных группировках.

ПЕРСПЕКТИВЫ
До недавнего времени последний крупный переполох в молодежных преступных группировках был в 2006-2007 годах. Тогда молодые парни 15-20 лет участвовали в массовых драках, подкарауливали друг друга с арматурой, заточками и ножами.
Особенно отличался Железно- дорожный район. С чего тогда всё началось и чем закончилось – до сих пор не ясно. Руководителям группировок это было выгодно: вокруг них поднялась шумиха, они еще раз «укрепились» и напомнили о себе. Люди опять начали бояться уличных разборок. И члены ОПТ так укреплялись в своих силах. Подобный всплеск массовых драк происходит примерно каждые 7 лет, – рассказывает Владимир.
На дворе 2013 год. Как раз прошло 7 лет, и подросшая молодёжь вновь даёт о себе знать. Правда, уже не так ожесточенно. Однако арматура, травматическое и огнестрельное оружие всегда присутствуют на месте разборок.
– Сегодня от старших молодым идет четкий инструктаж во время массовой драки: «Не бить в голову». И разборки часто начинают походить на простой фарс. Если участники группировок бьют машины, то это порезанные колеса, побитые стёкла – то есть то, что покроет страховка. Когда где-то поджигают автомобили, то, вероятнее всего, за денежные долги, – говорит Иванов, подводя итог. – А в перспективе если и будут ожесточенные войны между ОПТ, то это будет не так, как раньше. Вместо массовых драк может прийти какая-то другая форма выяснения отношений. Какая – покажет время.