Услышав, что на заседании облправительства обсуждалась тема черного предвыборного пиара, я заинтересовался – любопытно же собственными глазами прочитать хоть что”то о кандидатах в депутаты Законодательного Собрания.

В правительстве предупредили, что за порчу стен городских зданий надписями будут строго наказывать и что полиции поручено расследовать все случаи таких правонарушений – даже, как было заявлено, если автор пройдет в ЗС, его все равно достанут и привлекут к ответственности. А если, дескать, считаете, что кто-то вор, скажите об этом открыто и представьте доказательства. Похоже, вором назвали кого-то очень большого, раз тему вынесли даже на заседание областного кабмина.

Решив узнать, кому именно оказана такая честь, я пошел по улицам центра Ульяновска и стал эти надписи искать. В прежние избирательные кампании они появлялись повсеместно на улицах Ленина, Льва Толстого, Карла Либкнехта, Матросова, Бебеля и других. На заборе в районе примыкания переулка Комсомольского к улице Ленина, например, это настенное творчество было практически неистребимым. Закрашивали одну надпись, тут же, прямо по свежей краске, появлялась другая.

Закрашивали эту – писали новую. Однако в этот раз я не находил ни одной ни про кого. То ли власть так быстро реагирует и надписи убирает, то ли это угрозы авансом. Возможно, кто-то чувствует, что может стать объектом таких художеств, и пугает, стараясь сыграть на опережение.

Обзывание вором, кстати, оказывается более эффективным, чем даже ярлык бандита. Во время выборов депутатов Гордумы в 2010 году штабы двух кандидатов в городском округе обменивались следующими характеристиками. Одни писали, условно говоря, так: «Петя – вор», другие отвечали: «Паша – бандит».

Надписи были сделаны на десятках домов несмываемой краской, и избавиться от них было непросто. А может, эти надписи власть не очень-то и волновали, поскольку ни Петя, ни Паша в нее не входили. Победил тогда Паша. Иначе говоря, «бандит» оказался ближе сердцам избирателей, а «вор» – дальше.

Но с другой стороны, в условиях избирательной кампании, проходящей при законопаченных входах и выходах, появление таких надписей свидетельствует, скорее всего, об отчаянии кандидатов. Что им-то остается делать? СМИ писать о них запрещено хоть в положительном ключе, хоть в отрицательном. Первое будет расценено как незаконная агитация «за», второе – как незаконная агитация «против». И за то, и за другое – штраф.

Простым жителям высказываться о них в тех же СМИ тоже запрещено. Журналистам – тоже.

Вне этих запретов только кандидаты из числа чиновников, не ушедших в предвыборные отпуска. Любая информация о них проходит как освещение их текущей деятельности. Это если информация позитивная. Негативную же посчитают, поди, тоже незаконной агитацией «против». Остальных вынуждают либо нести народу правду, пользуясь неподцензурными заборами, либо молчать. Первое – не очень хорошо, второе – не очень честно. Уникальная кампания, скажем прямо.

Василий Мельник