Мир, в котором господствуют образ, жест, цвет и созерцание с размышлением, на месяц поселился в выставочном зале «На Покровской» (улица Льва Толстого, 63). Картины Татьяны Горшуновой будут завораживать зрителя до 10 сентября.

Персонажи этого мира – изящные женщины, задумчивые музыканты, длинноклювые птицы. Наравне с ними не менее живыми и разумными, а также натурами изысканными и утонченными кажутся бутыли и кофеварки, чашки и блюдца, груши и тыквы. Наведываясь в свой загородный дом, Татьяна переносит из него в свою живопись живущие в нем предметы и растущие в саду плоды.

В ее мире отвлеченных образов неживое обретает черты характера, собственное настроение и становится его органической частью. Не потому ли так естественно смотрится на графическом листе художницы средневековый рыцарь, облокотившийся на гигантский – с него самого высотой – утюг. В этом видится и обращение к образам, привлекающим мужа и сына Татьяны: Владимира Горшунова часто поминают в связи с его домовыми, но частые «гости» его картин – и круглобокие тыквы. А несколько лет назад Денис Горшунов тщательно исследовал «внутренний» мир сервировочной посуды.

Узнаваемые на любой выставке с большим количеством авторов в небольшом пространстве зала лирические полотна и графика Горшуновой обретают особую выразительность и буквально завораживают – игрой цвета и погружением в ярко-синий или сочно-зеленый, теплый оранжевый или прохладно-серый. Увлекают игрой-поиском общих действующих лиц: с одной картины на другую «переходят» женщина, птица, музыкальный инструмент. Черно-белая клетка выступает то как образ шахматной игры, то как воспоминание о персонаже итальянской комедии масок Арлекине. Игра – что театральная, что интеллектуальная – один из главных мотивов творчества Горшуновой. Увлеченная этой игрой, она вовлекает в разгадывание головоломок и метафор и своего зрителя.

В ее мире многое зовет к полету птицы, ангелы, музы, тоскуют о нем потерявшие крылья существа. Посетителя встречает музыка, звучащая в самом зале и несущаяся с картин: это звуки дудочек, скрипок, песни морской воды из многочисленных ракушек, к которым прислушиваются героини Горшуновой. И, может быть, особенно ощутима музыка в картинах, пронизанных мотивом сна.

Как ни парадоксально, этот мир изысканного с его хрупкими и ранимыми персонажами несет с собой ощущение большой эмоциональной силы и духовного превосходства, подчеркивает искусствовед Елена Сергеева. Может быть, потому работы Горшуновой так притягательны.

Вот картина «Одиночество»: кто-то увидит одинокую печальную фигуру, которой нет места рядом с другими, а кто-то – единственную в толпе цельную личность, внутри которой настолько совершенный мир, что другие в нем и не нужны. Этот образ перекликается с мыслью замечательного актера Стива Бушеми: «Мне нравятся люди, раздираемые изнутри. Но не страстями — борьбой.

Мне нравятся те люди, которым неуютно в обществе, которые чувствуют свою чужеродность. Вот каких людей я хочу видеть в подсовываемых мне сценариях. Потому что я сам такой».

Анна Школьная