«Новая газета» опубликовала обращение в Главную военную прокуратуру с просьбой «исправить ошибку и отменить противозаконный акт реабилитации руководителя Специальной службы «ДР» (проведение актов террора и диверсий) МГБ Павла Судоплатова и его заместителя Наума Эйтингона».

В послевоенное время «штатные государственные убийцы» успели наследить и в Ульяновске.

Расправа

В годы Великой Отечественной войны начальником технического отдела и конструкторского бюро номерного завода работал польский инженер Наум Самет. В его обязанности входила разработка приборов для оснащения советских подводных лодок. Едва закончилась война, поляк подал ходатайство о выезде в Польшу, что, как стало известно позже, стало для него смертным приговором.

11 июня 1946 года министр госбезопасности Виктор Абакумов в своем письме Сталину высказал подозрение, что инженер намеревался бежать на Запад и «выдать ставшие известными ему секреты государственной важности», и попросил генсека санкционировать тайное убийство Самета.

Уже на следующий день согласие было получено, о чем имеется пометка на записке: «Утверждено.

Передано по телефону. 12 июня 1946 года».

Дело особой важности было поручено Павлу Судоплатову, который уже на следующий день подготовил свой план. В архивах РГАСПИ в свободном доступе находится отчет штатного государственного убийцы (орфография и пунктуация сохранены): «В соответствии с планом от 13.06.46 г. в городе Ульяновске 17.06.46 г. была проведена операция по «ликвидации» Самета Н.Т. Операция проводилась под видом несчастного случая. Для организации и осуществления задачи по уничтожению Самета – в дальнейшем «С», в район Ульяновска на двух автомашинах выехала специальная оперативная группа. 14.06.46 г. опергруппа выехала из Москвы и 16.06.46 г. прибыла в село Тетюшское, что находится в25 кмзападнее города Ульяновска. В этом пункте группа оставалась до дня операции для того чтобы не привлекать к себе особого внимания в Ульяновске. Вечером 16.06.46 г. была установлена личная связь с начальником УМГБ по Ульяновской области полковником Ивановым для того чтобы выяснить точное местонахождение «С».

Иванов навел нужные справки и оказалось что «С» находится в Ульяновске и собирается 17 июня1946 г. выехать поездом к месту своего жительства в Базарный Сызган.

Учитывая, что в Ульяновске как в более крупном пункте легче вести наблюдение за объектом и легче его взять было принято решение операцию проводить в Ульяновске 17.06.46 г.

Так как «С» находился под наружным наблюдением УМГБ, товарищу Иванову мною было дано указание снять это наружное наблюдение, а в 6 часов утра 17.06.46 г. за гостиницей в которой проживал «С» было установлено наружное наблюдение силами оперативной группы (полковникЛебедев, подполковник Коровин и Бабенков).

В 7 часов утра 17.06.46 вся группа уже была в Ульяновске и подготовлена к проведению операции. Люди и машины были расставлены в заранее намеченных пунктах соответствующим образом и проинструктированы. Профессор Майрановский уже подготовил специальные средства.

Операция проводилась следующим образом: В 8 часов 50 минут «С» вышел из гостиницы и направился в центр города. Он подошел к поликлинике облздравотдела, оттуда к чайной, которая оказалась закрыта, а затем направился вниз по улице Гончарова.

На углу улицы Гончарова и Краснознаменного переулка по моему указанию тов. Пожаров, одетый в форму милиции под видом проверки документов произвел задержание «С».

Момент задержания являлся сигналом для товарищей ведших НН (наружное наблюдение. Ред.) и они начали подтягиваться к Пожарову и вместе с задержанным «С» и Пожаровым сели в находившуюся поблизости машину «Додж».

Как только «С» и группа вошли в машину, она двинулась к поджидавшей нас другой грузовой машине «Студебекер». Когда «Додж» подъехал к «Студебекеру» вся группа вместе с задержанным «С» пересела в грузовую машину и «Студебекер» тронулся в путь по Московскому тракту по дороге ведущей в Базарный Сызган.

Задержание и пересадка «С» в грузовую машину не привлекла ничьего внимания: в первом случае улица, где происходило задержание была безлюдной, во втором случае пересадка произошла так быстро, что никто не успел обратить внимание. Ввиду того, что «С» после того как был посажен в первую машину начал протестовать и проявлять нервозность ему было заявлено, что он задержан, так как его документы вызывают подозрение и в связи с этим он будет доставлен по месту жительства в Базарный Сызган и если его личность будет установлена он будет освобожден.

Все это было заявлено ему в спокойных тонах и по видимому в какой-то степени его успокоило, так как он при пересадке в другую машину беспокойства не проявлял.Когда «Студебекер» выехал за город, мною было отдано распоряжение произвести у «С» личный обыск. Эта команда являлась сигналом для профессора Майрановского произвести укол. Как только было сказано «произвести личный обыск», сидевшие рядом с ним приподняли «С», поддержали его за руки, в это время Майрановский сделал укол «колючкой» в ягодицу «С» куда ввел 200 миллиграмм раствора кураррина (приблизительно 2 кубика жидкости).

Несмотря на то, что укол производился на ходу машины действие кураррина и колючки были безупречны. Действие кураррина началось через 3-5 минут. «С» начал тереть глаза, жаловаться на сердце, задыхаться, терять голос.

На 10-12 минуте «С» упал на руки сидящих с ним рядом тов. Майрановского и Лебедева и у «С» началась агония. Минут через 5-7 после этого тело «С» было снято с машины и положено на дорогу. «Студебекер» переехал через тело «С», и когда я убедился что «С» мертв, вся опергруппа направилась в Ульяновск и оттуда в 9-35 утра 17 июня1946 г. выехала в Москву».

Примечательно, что Майрановскому принадлежит разработка знаменитой «трости-колючки», оружия, замаскированного под обычную трость или зонтик, для нанесения смертельного укола.

Далее Судоплатов пишет: «Я и полковник Лебедев оставались в Ульяновске для того, чтобы проследить как разовьются события.

Как потом выяснилось, труп «С» был подобран 5 отделением милиции города Ульяновска в 12 часов дня 17.06.46 г.

Милиция сразу же выдвинула предположение, что на «С» наскочила автомашина или он выпал из кузова машины. Это же мнение они отразили в своих официальных документах.

В протоколе № 154 судебно-медицинского исследования трупа «С» был зафиксирован ряд внутренних повреждений, разрыв дыхательных путей поломка ребер и записано, что от органов и черепа «С» исходил запах алкоголя.

В субботу 22 июня1946 г. труп «С» был похоронен на Ульяновском городском кладбище.

Вся операция продолжалась меньше часа.

Началась в 8 часов 50 минут и закончилась в 9 часов 35 минут.

За исключением начальника УМГБ полковника Иванова никто из местных властей о приезде оперативной группы из Москвы не знал и не знает.

Никто из работников группы не знает причины операции и не знает профессии и места службы «С», а фамилия его была мною названа полковникам Пожарову и Лебедеву в последний момент».

Свой отчет Судоплатов передал министру Абакумову, а тот доложил непосредственному заказчику убийства. Об этом свидетельствует исполненная синим карандашом резолюция на первой странице документа: «Доложено тов. Сталину. Абакумов. 27.06.46 г.».

Расплата

Конец кровавым расправам Судоплатова был положен в 1950 году. Сталин предложил Абакумову арестовать своего верного исполнителя. Абакумов тянул, ходил советоваться с Берией, и в итоге через год был арестован сам.

«Судьба Григория Майрановского была решена в 1951 году, его арестовали за «развал работы токсикологической лаборатории» и «использование служебного положения в личных корыстных целях» и в феврале 1953-го через ОСО МГБ дали 10 лет, – пишет «Новая газета». – Судоплатов «сгорел» на волне разоблачения «банды Берии». В августе 1953 года он был арестован и в сентябре 1958-го осужден на 15 лет.

Другие участники убийства Самета отделались легким испугом. Никто из них не был наказан.

Чуть раньше Судоплатова, в марте 1957 года, был осужден на 12 лет его многолетний заместитель – Наум Эйтингон. Его также обвинили в участии в тайных террористических расправах над неугодными власти гражданами и испытании ядов. Сроки Эйтингон и Судоплатов отбыли полностью и тут же взялись хлопотать о реабилитации. Регулярно и твердо аппарат ЦК КПСС все их заявления о реабилитации и снятии взысканий «заворачивал». В ЦК хорошо знали перечень совершенных ими преступлений. Но были у них свои тайные и стойкие поклонники в силовых структурах – те, кто хотел на них равняться и брать пример. И их час настал. Без лишнего шума в 1992 году Главная военная прокуратура вынесла решение о реабилитации Судоплатова и Эйтингона».