Когда в 2012 году вышел в свет закон об информационной безопасности и повсюду появились соответствующие знаки – «0+», «6+» и так далее, – казалось, это будет очередная формальность. Однако на днях появилось сообщение о том, что старший помощник прокурора Ставропольского края Курбангали Шарипов отправился в рейд по библиотекам.
Цель сего мероприятия – изъятие литературы, содержащей сцены насилия, ужасы, мистику.
В список попали также «эротические» стихи Сергея Есенина, повести и романы Владимира Набокова. На наш взгляд – откровенный перебор.

Запрещали и Чуковского

Выяснить, не придет ли эта волна к нам, я попыталась, поскольку пару недель назад моя дочь-второклассница пришла из библиотеки в слезах: «Мне не дали книгу, потому что на ней стоит знак «12+». Разобраться в ситуации я попросила специалистов Ульяновской областной библиотеки для детей и юношества имени Аксакова. Директор библиотеки Татьяна Кичина сразу заверила: знаки информационной продукции носят не запрещающий, а предупреждающий характер.

– Если ребенок готов к более «взрослой» литературе психологически, если ему позволяет уровень читательского развития, достаточно, чтобы о книге знали его родители, поясняет Татьяна Евгеньевна.

Библиограф Тамара Гаянова добавляет, что педагоги-библиотекари обычно знают своих постоянных посетителей достаточно близко, что позволяет им самим принять решение о выдаче той или иной книги. Им известны интересы ребенка, они знают, способен ли он осмыслить произведение. Методист Татьяна Крайнова, разъясняя положения Федерального закона «Об обеспечении информационной безопасности», рассказывает, что детям, достигшим шестилетнего возраста, допускается выдача книг, предназначенных для возрастной категории «12+», а для 12летних – «16+». Любопытно, что жительница Ульяновска запретила своему внуку читать книгу Астрид Линдгрен «Малыш и Карлсон», якобы Карлсон – персонаж отрицательный и книга ничему хорошему не научит.

Активно ругают и стихи Корнея Чуковского за их «агрессию».

– Чуковского запрещали еще в 1930-е годы, – говорит Гаянова. Молодые родители с их небольшим читательским опытом, наслушавшись выводов из закона, решили, что он сеет недоброе и злое. Но это классическая детская литература, стихи со своим завораживающим ритмом, исключать их из чтения – как Маршака или Барто – нельзя. Остера тоже ругали, но его читают до сих пор.

Библиотекари с осторожностью относятся к современной литературе – отечественной и переводной, поясняет завсектором краеведения Ольга Клопкова. Это «книги на вырост», ориентированные на подростков 1014 лет, проблемные, нередко с философским подтекстом. Специалисты считают, что их нужно читать вместе с родителями или даже сначалатолько родителями, а потом – по их решению – детьми. Существует даже серия «Книги для чтения взрослыми детям».

Клопкова советует обратиться к книге Мариетты Чудаковой «Время читать», в которой автор так увлекательно пишет о всем нам с детства знакомых книгах, что их неизменно хочется перечесть и дать их прочитать своим детям. А уж когда ребенок приходит и просит книгу, которую посоветовали прочесть родители, библиотекари никогда не откажут.

«Хулиган» Есенин
Возвращаясь к происходящему в Ставрополье, приведу высказывание Шарипова: «У нас сейчас, если посмотреть сводки, дети в 9-12 лет грабежи совершают. Как, по-вашему, чего они начитались?». По-нашему, эти дети вообще не читают. Более того, очевидно, что не читает и сам господин Шарипов, если он считает «хулиганские» стихи Есенина «не совместимыми с задачами образовательного процесса».

– Как же тогда быть с «Детством» Максима Горького, которое изучают в четвертом классе? – рассуждает Гаянова. – В нем есть сцены избиения, но это произведение показывает тот пласт жизни, те условия, в которых жил Алеша Пешков, и это повествование захватывает маленьких читателей. Книги учат правильному восприятию действительности. В литературе отражаются законы общества, она показывает, как нам реагировать на разные явления жизни. Даже маленький человек должен понимать, среди кого он живет – так происходит процесс социализации.

Мнение автора о ситуациях и героях произведения всегда чувствуется и иногда лежит на поверхности, добавляет Кичина. И в законе говорится, что если насилие осуждается автором, если в книге показан неблагоприятный исход неправильного поведения, эта книга допускается к чтению, потому что она воспитывает и учит добру. А к классике в законе особое отношение это культурное наследие, ценность которого не подвергается сомнению, и обозначение возрастных ограничений на ней даже не предполагается. Не может быть речи вообще ни о каком изъятии книг из библиотек, ведь одна из их главных функций – охранная.

Ульяновские методисты нашли в законе лазейку для того, чтобы расширить спектр произведений, доступных всем возрастам. Ссылаясь на пункт о художественной ценности, они рекомендовали к беспрепятственной выдаче восьмитомник «Всемирная детская литература». На библиотечных полках все произведения, вошедшие в эту серию, даже опубликованные отдельными изданиями, стоят без маркировок. Гаянова говорит, что закон несовершенен и библиотекари ждут внесения изменений в него. Она поясняет это простым примером: не рекомендуется к прочтению книга, которая пропагандирует бродяжничество. Выходит, надо запретить «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна»?

А вот представить 10-летнего ребенка, по собственному желанию решившего взять книгу Набокова, сложно, считает Клопкова: он еще не дорос до этой литературы и просто не сможет ее прочитать. И прятать ее бессмысленно.

– Сейчас все больше людей переходят на экранное чтение, – говорит Гаянова. – Мы совсем не против.

Наша задача – правильно направить наших читателей, рекомендовать им лучшее, что есть на книжном рынке.

Но это не цензура.

Анна Школьная