В Симбирске, как и в других российских городах, были свои меры наказания для провинившихся.
Среди жителей основанного в 1648 году Симбирска мы обнаруживаем палача. Звался он Ивашкой Микити-ным и получал в год три рубля жалованья, ровно как рядовой стрелец. Воров и разбойников в то время развелось столько, что в 1666 году воевода князь Дашков “выбил” дополнительную палаческую ставку: “Велено быть в Синбирске второму палачу, стрельцу Онтошке Фомину”.
10 июля 1667 года заплечных дел мастера Ивашка и Онтошка получили сверхурочные – двенадцать копеек “на вино” – за то, “что они сего числа пытали воровских казаков, атамана Мартына Кузьмина с товарыщи, пять человек”. В те непросвещённые времена пытка была главным основанием любого уголовного судопроизводства. Причём, в особо важных случаях пытали не одного преступника, но
и доносчика, и свидетелей по делу – отсюда и выражение: “Ябеде первый кнут”.
Взойдя на престол в 1742 году императрица, Елизавета Петровна отменила в России смертную казнь, но телесные наказания оставались одним из основных средств “перевоспитания” осужденных преступников вплоть до конца XIX века. До конца XVIII столетия злодеям рвали ноздри. До середины XIX века “наносили знаки на лицо”: утыканными иголками трафаретами выбивали на лбу и щеках слово “ВОР” или букву “Б”, начальную в слове “бродяга”. Осужденных по суду бродяг, после третьей поимки клеймили снова и снова, если они оказывались в руках правосудия – отсюда выражение: “Клейма некуда ставить”. Хранились “клейма” при Симбирской губернской больнице и наносились фельдшерами под присмотром врачей.
Но чаще осужденных просто пороли кнутом, плетями или розгами. Кнут применяли за самые тяжёлые преступления, и часто наказание приводило к летальному исходу -некоторые виртуозы-палачи ‘запросто ломали хребет с первого удара. В сентябре 1824 года в Симбирск приехал император Александр I. Как велось в то время, государя привели с визитом в тюрьму. Здесь ему показали двух знаменитых разбойников, братьев Пахомку и Ваську Осиповых, несколько лет наводивших ужас на половину Симбирской губернии и приговорённых к порке и ссылке в Сибирь.
Жертвами этих душегубцев стали более трёх десятков человек. Братья “специализировались” на грабежах и убийствах священников, многие жертвы умерли от жестоких пыток. Разбойники на коленях умоляли Александра I о помиловании, но государь ответил, что таким извергам не может быть снисхождения. И тюремное начальство буквально восприняло слова императора: Пахомка был запорот насмерть, а Васька умер вскоре после экзекуции…
Ермил ЗАДОРИН