Моя бывшая соседка по лестничной площадке куда-то переехала вместе с семьей еще в начале 2000-х, по слухам, в другой город.

Но по сей день на ее имя приходят конверты со штампами службы судебных приставов, налоговой инспекции, мирового суда Ленинского района (у соседнего почтового ящика нет дверцы, поэтому я вижу эти письма). Через несколько лет после ее отъезда я решил объяснить государству, что оно шлет свои письма в пустоту.

Звонил и судебным приставам, и налоговикам: нет, говорю, здесь больше вашего адресата, и уже давно, поэтому не тратьте казенные средства на конверты и переписку, о чем бы вы ни писали в своих письмах. «А куда она уехала?» – спрашивают. «Не знаю, – говорю, – она мне не доложила, вам легче найти ее через базу данных миграционной службы».

После этого государственные конверты на имя соседки продолжали приходить как ни в чем не бывало. Когда в прошлом году я увидел очередное письмо из мирового суда, я туда позвонил, нашел соответствующего исполнителя, которая мне объяснила следующее. За бывшей соседкой числится долг по транспортному налогу. На основании заявления налоговой службы судья издает судебный приказ о взыскании с должника этой суммы и еще госпошлины. Чтобы издать приказ, ответчик собственной персоной мировому судье не нужен: налоговая шлет заявление судья штампует приказ. Он передается на исполнение в службу судебных приставов.

Сложился порочный круг: приказ не исполняется (в данном случае из-за отсутствия ответчика), налоговая шлет в суд очередное заявление, судья изготавливает очередной приказ, и так далее до бесконечности. Дурной бесконечности. Человек в этом замкнутом круге вообще не нужен. Его даже может не быть в живых, и тогда получается, что все эти уважаемые ведомства ведут переписку с «мертвой душой». Чиновники тратят рабочее время и средства на переписку, а мировой суд увеличивает бессмысленную нагрузку на судей (единственный смысл здесь – искусственное наращивание статистики рассмотренных дел). Уверен, что стоимость переписки и труда чиновников давно пе-рекрыла сумму долга, который государство пытается взыскать с моей экс-соседки уже около десяти лет (вернее, делает вид, что пытается).

«Что же делать?» – спросил я у судебного исполнителя. «Не обращайте внимания, – был ответ. – Пусть письма приходят, выбрасывайте их, и все». Я так и делаю. Но мне уже просто интересно: которое из трех ведомств захочет прервать эту деятельность по имитации исполнительного производства в отношении конкретной гражданки, или это дело будет передано по наследству следующему поколению налоговиков, мировых судей и судебных приставов?