«Некоторые играют МакДонаха как историю про уродов. Ненужные люди на ненужной земле», – автор этих слов, режиссер театра и кино Алексей Гирба, приехал из Москвы, чтобы поставить другую историю. Речь о премьере Ульяновского драматического театра, спектакле «Калека с острова Инишмаан» по одноименной пьесе ирландского драматурга Мартина МакДонаха.

За чупа-чупсом
Пьеса основана на реальных событиях: в начале 1930-х годов режиссер Роберт Флаэрти затеял съемки документального фильма об ирландских рыбаках. В пьесе молодежь восприняла этот факт как шанс покинуть Ирландию и обрести новую жизнь в Голливуде. Недалекий Бартли только и думает, что об американских сладостях – чупа-чупсах или драже «Ментос». Красотка Хелен убеждена, что с легкостью покорит Голливуд: «Если я такая красивая, что меня священник за задницу хватал, я и с киношниками разберусь!».

У калеки Билли причин уехать с острова больше, чем у других: брошенный родителями, хромой, с больной рукой, некрасивый, нелюбимый… Может показаться, что спектакль – некая жалостливая история. Ничего подобного. МакДонаха не зря любят и ставят во многих театрах.

Блестящий, хлесткий юмор бьет через край, он беспощаден ко всем сирым и убогим жителям острова будь это Билли, калека в буквальном смысле этого слова, или его чудаки-соседи. Как говорит режиссер, «у каждого есть свой изъян и свое страдание». Не без придури обе тетушки Билли, подобравшие его из жалости. Ирина Янко мастерски вживается в образ добродушной Кейт, бесконечно волнующейся, если Билли долго нет дома (эту фразу она повторяет вновь и вновь), а после его отъезда начавшей разговаривать с камнями. Острая на язык Хелен прямо бросает ей в лицо, что она сошла с ума: «Мне об этом Ваш знакомый камень сказал!». Блестящая партнерша Янко – Зоя Самсонова. Ее героиня, простодушная тетушка Эйлин, с виду глуповата и грубовата, но это лишь маска, за которой прячется ранимая душа. К слову, производителям чупа-чупсов стоило бы платить Самсоновой за рекламу: с таким смаком она посасывает леденцы в попытке подсластить горечь своих переживаний.

Склеены намертво
Хороший дуэт сложился у Виталия Злобина и Екатерины Поздышевой. Он – туповатый, надоедливый, но безобидный парень, мечты которого ограничиваются конфетами да телескопами, и Злобин одновременно искренен и смешон. Она – взрывная красотка, резкая и грубая, беспардонно раздающая пинки направо и налево. Для нее нет разницы что швырнуть яйцом в голову брата, что бросить в лицо Билли жестокую правду о том, как родители пытались утопить его в море в мешке с камнями. Поздышева очень естественна в этой развязности, но какой восхитительно неловкой и угловатой становится ее Хелен в тот момент, когда в ней просыпаются добрые чувства и она соглашается прогуляться с Билли!

Немало аплодисментов выпадает на долю Владимира Кустарникова – Джонни Патинмайка, вездесущего проныры, который то подслушивает разговоры, то словно щипцами вытягивает секреты, чтобы разнести их по всему свету. Но если слава Кустарникова бежит впереди него самого и зал восторженно встречает его еще до первой реплики, то всплеск комического таланта Фариды Каримовой был столь же неожиданным, сколь и мощным.

90-летняя Мамаша в ее исполнении – та еще чертовка. То вцепится в молодого Доктора (Сергей Чиненов), норовя его поцеловать, то смакует виски в крайне неудобной позе, свисая с плеча своего сына. К бутылке она, кажется, приклеена намертво: когда Доктор пытается отобрать виски у Мамаши, к всеобщему удивлению и восхищению Каримова она в коротком прыжке оказывается на Докторе! И в какой-то момент осознаешь, что ждешь нового появления живучей Мамаши на сцене.

Пожалуй, самая сложная задача стоит перед исполнителем главной роли – Алексеем Гущиным. Как бы нелепо он ни висел на своих самодельных костылях, как бы старательно ни волочил бесполезную ногу, как бы ни ковылял по сцене, калека фигура не смешная. Сила Гущина в его погружении в мысли и чувства Билли. Этот процесс можно буквально наблюдать: он виден в том, как парень нервно вытирает ветошью взмокший лоб, как навязчивым жестом он достает и листает книгу, как мечется за щеками его язык … «Мы все калеки, только я снаружи, а остальные – внутри», – говорит Билли, но разве не покалечена и его душа?

Ведь в отчаянии он признается, что ненавидит всех на острове и вернулся только потому, что и в Голливуде оказался никому не нужен. Правда, само это признание требует немалых внутренних сил.

Ненавидят и любят
По ходу спектакля не раз возникали ассоциации с фильмом Алексея Балабанова «Про уродов и людей». Но слово «уроды» здесь не самое подходящее. Режиссер Алексей Гирба нашел более точный и многослойный эпитет: «Есть русское слово такое – «убого». И есть – у Бога». Герои спектакля – персонажи малопривлекательные, но эти недалекие, сквернословящие, порой жестокие люди постепенно и, быть может, неохотно начинают показывать свою лучшую сторону. Они проходят путь от первого («убого») ко второму («у Бога»), и наблюдать это, сопереживать этому очень интересно и очень волнительно. Удивительно искренне, непафосно звучат от лица этих чудаковатых людей искренние, добрые слова. А красивые и правильные поступки трогают не меньше, чем настоящий подвиг.

Спектакль получился цельным благодаря сценографии Дмитрия Аксенова и костюмам Ольги Соломко. Аксенов создал образ острова, разместив на большой сцене небольшую конструкцию, по площади даже меньшую, чем малая сцена театра. В этой невероятной тесноте проходит вся жизнь островитян. Их одежда неброская, но каждый персонаж запомнится еще и благодаря какой-то детали костюма: широкому клетчатому шарфу, которым подвязывает свою кепку пустозвон Джонни, полосатым чулкам Бартли, сложным головным уборам тетушек Билли. А завершает образ спектакля музыка, напоминающая, что действие происходит в Ирландии, которая «все-таки не такая уж и дыра, если» – приводят бесконечные доводы герои, и ненавидящие и любящие свой дом.

Анна Школьная