Ульяновский государственный педагогический университет, высшая школа, через которую прошли почти все учителя области, по результатам последнего мониторинга признан эффективным вузом, что стало итогом кропотливой работы, проводимой руководством университета в последние годы. Тем не менее, чтобы поддерживать конкурентоспособность и бороться с другими вузами за гранты и места в федеральных программах, останавливаться на достигнутом нельзя. О том, куда движется ульяновский педагогический университет и на какие показатели следует обратить особое внимание, мы поговорили с ректором УлГПУ Тамарой Девяткиной.

– Тамара Владимировна, УлГПУ признан эффективным по результатам последнего мониторинга, но остаются и показатели, которые, как вы сказали, необходимо «подтянуть»…

– Хочу пояснить, что для нас результаты мониторинга – это не просто набор показателей. Мониторинг задаёт общий вектор развития педагогического образования в высшей школе. Эта тема звучит очень сильно и заставляет вузы конкурировать между собой за гранты, за возможность стать экспериментальной площадкой, за абитуриентов, за внебюджетку. Для нас признание, что мы способны конкурировать в этих направлениях – это большой шанс. Нельзя сказать, что мы достигли цели и будем заниматься чем-то другим.

– Как будет решаться вопрос с иностранными студентами и учебными площадями?

– Конкуренция по этим показателям жёсткая. Если мы стремились достичь пороговых показателей по площадям в 11 квадратных метров, то другие вузы тоже не сидели на месте, у них уже 13 квадратных метров на студента.

По площадям мы в самом невыгодном положении в отношении остальных государственных вузов. Надо отдать должное, что за последние 10 лет и УлГУ, и УлГТУ и УГСХА свои площади расширили: это и спорткомплексы, и учебные лаборатории. Наш вуз этой темой начал заниматься только два года назад, и нам предстоит огромная работа. Нужно ехать в Москву, стремиться попасть в федеральные программы на пристрои к общежитию, вместо старых корпусов построить лаборатории.

Мы также понимаем, что современный вуз должен быть встроен в международное образовательное сообщество. Это значит, что нужно не просто набрать иностранных студентов. У нас должны быть преподаватели, которые читают лекции на иностранном языке. И не просто лекции на иностранном языке об иностранном языке, а лекции, например, об иностранной литературе.

Безусловно, русский как иностранный язык должен развиваться на базе филфака. Там уже учится несколько студентов из Китая, мы будем продолжать сотрудничество. Кроме того, большие возможности по привлечению студентов на педагогические направления нам даёт сотрудничество с Казахстаном.

– Насколько нам известно, узкопрофильные вузы оцениваются по другим критериям. Почему педагогический вуз не считается узкопрофильным и может ли он стать таковым?

– Ректоры педагогических университетов на первых парах мониторинга объединялись и говорили, что такие вузы нужно оценивать как отдельную группу. Сейчас такого нет.

Может быть, оставшиеся педагогические вузы поняли, что и этот мониторинг им доступен, если взяться за содержание внутри вуза. И я на сегодняшний день их поддерживаю. Вполне возможно достичь хороших показателей в общей группе.

При серьёзной системной работе выполнение показателей достижимо, не вижу смысла выделять педвузы в отдельную группу. Мы ведь не только педагогов готовим. Со временем наш вуз может даже поменять своё название, и стать социально-педагогическим или гуманитарно-педагогическим.

– Существует программа развития УлГПУ, можно ли выделить в ней основное направление?

– Ключевое направление в стратегической программе развития вуза до 2020 года – стать разработчиками образовательных программ по отдельным специальностям с внедрением новых технологий для вузов, готовящих педагогов.

Например, сейчас воспитатель дошкольного учреждения должен быть другим. Я была на празднике у внучки в детсаду – дети сейчас умеют гораздо больше. Соответственно и образовательные программы и технологии в работу воспитателя должны прийти другие. То же с учителем начальных классов.

– Каким образом будет достигаться эта цель?

– Самим нам это не под силу, мы приглашаем к сотрудничеству другие вузы. Недавно встречались с ректором московского педагогического университета. Мы выиграли хороший грант на создание программы по специальности воспитатель, а они на другую специальность. Мы договорились о том, что станем соисполнителями.

Со следующей недели к нам приезжает преподаватель из высшей школы экономики, чтобы провести краткосрочные курсы повышения квалификации для профессорско-преподавательского состава.

Мы стараемся открываться, расширяться, работать с другими вузами.

– Ульяновскому педагогическому вузу удалось добиться высоких показателей по трудоустройству студентов. Какими путями?

– Конечно же, желательно, чтобы наши выпускники пошли работать в школу. Но наши студенты трудоустраиваются и по другим специальностям. Ни один из наших студентов не встал на биржу труда. Они востребованы со своей специальностью.

Для того, чтобы выпускники шли в школу, на федеральном уровне разработан и обсуждается проект концепции поддержки педагогического образования. Одна из задач этой концепции – ориентирование на практику. Мы перестраиваем на это и свою деятельность.

Совсем недавно был дан старт третьего летнего семестра. Мы вывели 25 педагогических отрядов, такого не было никогда. Это результат работы нашего ресурсного центра подготовки вожатых «Ариадна». Я думаю, что такая практикоориентированная деятельность и даёт возможность нашим выпускникам сразу трудоустроиться и не мыкаться по биржам труда.

Отмечу также, что в концепции развития педагогического образования есть замечательная вещь – в магистратуру по педагогическим специальностям могут прийти студенты-бакалавры, которые не учились в педвузе. Например, студент закончил технический вуз и понял, что хочет преподавать. С этой базой он приходит к нам в магистратуру на два года и готовится стать преподавателем физики или математики.

– В советское время существовало распределение. Насколько оправдано оно было бы в настоящем и насколько реально осуществить эту концепцию в современных реалиях?

– Распределение было бы оправданно, поскольку это фиксированное трудоустройство выпускников и пополнение кадрами образовательных учреждений. Как в советское время уже не получится: нормативная база другая, конституция другая. Но хорошее из советского периода мы всё же переняли.

В 2013-2014 учебном году мы сделали списки всех студентов по каждому муниципальному образованию и отдали главам администраций. Они их берут и видят, сколько человек учится на разных факультетах, начинают со списками работать.

С февраля мы устраиваем дни открытых дверей, на которые приходят работодатели: директора школ, заведующие дошкольными учреждениями, заместители глав муниципальных образований по соцвопросам бывают. Они встречаются со своими выпускниками и договариваются: студент не получает стипендию – можно доплатить от муниципалитета, нет места в общежитии или снимает квартиру – муниципалитет может предложить оплатить либо половину стоимости либо полностью погасить арендную плату.

Если студент не знает, где практику проходить, они тоже могут предложить. В опосредованном понимании распределение у нас существует.

– Раз уж речь зашла о муниципальных образованиях, следует спросить, существует ли сейчас целевой набор и в каком виде?

– Целевой набор изменился в этом году. Если раньше он существовал только для сельских абитуриентов, то теперь в него может попасть и городской выпускник. Это ужесточает конкуренцию.

Только 15 процентов бюджетных мест мы можем выделить на целевой набор.

Я знаю, что в Карелии педвуз намеренно сократил число бюджетных мест, чтобы повысилась конкуренция на педагогические специальности, и это было оправданно. Они набрали много студентов, которые за ЕГЭ получили больше 240 баллов, для педвузов это редкость.

– То есть студент предварительно заключает с вузом договор…

– Да, он заключает с вузом и с муниципальным образованием. Это давняя практика, МГУ давно идёт по этому направлению, но у них немного другая система. МГУ заключает договор с банком, банк заключает договор с физическим лицом – с родителями и предоставляет им кредит на получение высшего образования. МГУ и банк предлагают работу выпускнику, и он должен в обязательном порядке их принять.

– Существует ли летняя практика у студентов? Как она проходит? Чем вообще живёт вуз и его учащиеся в летнее время?

– Практика у нас большая. Помимо 25 отрядов, 450 вожатых, отправившихся в загородные лагеря, есть ещё 50 человек в школьных лагерях.

Существует традиционная учебная практика, например, будущие учителя истории поедут на археологическую практику в Ульяновский район, а будущие географы и экологи поедут на практику в Карелию.

Часть студентов будет работать в приёмной комиссии – очень ответственная работа.

Лето для всех образовательных учреждений – это подготовка к новому учебному году. Будет проведён большой объём ремонтных работ. Необходимо в обязательном порядке привести в порядок наш корпус на улице Гагарина – канализация и отопление там в безобразном состоянии.

В основном корпусе отремонтируем концертный зал имени Клауса и доведём до логического конца две научно-исследовательские лаборатории, они нам помогут в дальнейшем в развитии науки.

– Насколько остро в Ульяновской области стоит вопрос дефицита преподавательских кадров?

– У нас есть дефицит кадров, но он касается узких специальности – история, биология, химия. Этих часов меньше, особенно в маленьких сельских школах. Если в школе 18 человек, выходит, что каждого из этих предметов будет по два часа. И если универсал, который способен вести все три предмета, набирает всего 6 часов нагрузки, кем он ещё должен быть, чтобы нормально зарабатывать, преподавателем физкультуры?

Проблема не от того, что специалисты не идут в школу, а от того, что есть демографическая проблема, проблема с наполняемостью. Я думаю, что со временем школы будут заполнены кадрами.

– Как обстоят дела с оптимизацией?

– С оптимизацией сейчас спокойно. Школы не закрывают, малокомплектные школы перестают быть юридическим лицом, объединяются. Школы в маленьких сёлах остаются, просто становятся одним юридическим лицом с базовой школой.

Заполнить одну базовую школу специалистами проще, чем найти специалиста-универсала, о котором я говорила. А в базовой школе есть полноценные учителя. Расписание составляется таким образом, что сегодня учитель работает в одной школе, а завтра – в другой. Возможно, для учителя это не очень удобно. Но для качества, для ребёнка – это просто замечательно.

– Это лучше, чем возить детей по разным школам?

– С одной стороны это лучше, чем возить детей, но с другой стороны, в какой школе будет эффективнее проходить процесс социализации: в школе, где учится 18 человек, или в школе с 600 учениками? И если вдруг выпускник из села поедет учиться в вуз, то легче будет тому, кто вырос в большом коллективе. У него не будет барьера вступления в диалог, в контакт.

Я выросла в школе, где было огромное количество старших классов, мне не нужны были клубы, я ходила на дискотеки в школы. У нас было 12 старших классов. Представляете, сколько подростков? Когда проходила спартакиада, у нас полный стадион набирался, не нужно было никуда ехать. Я школе своей очень благодарна, общественной жизни и коммуникации она меня научила.

Алексей Хорошилов