Андрей Ярмушев, судебный пристав УФСС по Ульяновской области, на вахтах памяти по поиску останков солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны, работает уже восемь лет ” впервые поехал еще студентом в 2007 году в Калужскую область, Барятинский район, к Зайцевой горе, где и нашел своего первого солдата безымянного.

– С тех пор езжу каждый год, и не по одному разу, – рассказывает Андрей. – Сейчас отправляюсь в Смоленскую область, в конце июля работал в Орловской, в Болховском районе, на Кривцовском рубеже на берегу Оки. Там проходили зимние бои 1942 года. Место называется в справочниках «Долина смерти». Подняли в сумме несколько сотен человек.

ФССП России активно подключилась к «Вахте памяти» пару лет назад. Сейчас в регионах есть целые поисковые отряды, которые ездят на раскопки, отдавая этому делу свои отпуска. Андрею друзья говорят: съездил бы в Турцию, как человек. В этом году так и хотел сделать, но тут подвернулась очередная вахта – и уехал.

Андрей Ярмушев (справа) ищет погибших солдат по нескольку раз за лето.

Поисковики везут с собой металлоискатель, лопату и щуп – все останки находят в основном благодаря металлическим предметам: бляхам на ремнях, патронам, гранатам, ложкам, котелкам. Иногда находятся медали и ордена но крайне редко. Если на них сохранился номер, можно восстановить владельца.

– Однажды поисковики нашли орден Красной Звезды, останков рядом не было, – рассказывает Андрей. – Оказалось, что владелец жив.

Он объяснил, что в бою, выбираясь из танка, срывал танковый комбинезон, который на нем горел. Пехотинцы бросились сразу танкиста тушить, а после отправили в санчасть. Орден остался на поле боя. Ему его передали, он неплохо сохранился.

Андрею бы вести уроки истории в школах, рассказывать про войну – он видел своими глазами реальные места сражений, понимает, что происходило и как. Получается наглядный рассказ.

– Поисковики несколько лет назад подняли из двух воронок в Болховском районе людей: в одной – около 1500 человек, в другой – 1300, – приводит цифры Андрей. – Причем в массе своей это бойцы. Там было зимнее наступление, одновременно с ржевско-вяземской операцией, которое успеха практически не принесло. Немцы выстроили эшелонированную оборону, несколько рубежей, с занятыми высотами. Вдоль реки на берегу – первый рубеж. Второй – километрах в полутора, видимость прямая, простреливаемые участки. Третьи рубежи – населенные пункты. Из боя практически никто не возвращался, хотя атаки шли по четырепять раз за день. Один рубеж наши отобьют но идет контратака, которую сил отразить уже нет. Иногда читаешь сводки: деревня Тихая за нее 1500 человек погибло, еще деревня – за нее 1800 отдали жизнь. А деревеньки-то – пять домов! И представляете, человек 70 лет назад погиб и до сих пор лежит в земле. Ничего не изменилось – он как принял пулю или осколок, так и остался на этом же месте… Тела в воронках – это не погибшие от взрыва. Как правило, фашисты после боев заставляли военнопленных или местных стаскивать погибших в глубокие ямы и закапывать. Самая большая находка Андрея – тоже в такой воронке, в Калужской области – 236 человек.

– Железо после войны убрали, разровняли поля, – рассказывает Андрей. – Но до сих пор на том месте, где в прошлом году пшеницу собирали, мы поднимаем останки. Однажды я нашел на паханом поле лейтенанта. У него скелет целый, за исключением ног – они чуть выше лежали, видно, плугом зацепило и растащило.

Находят поисковики и наших земляков. Так, из Смоленской области, Ельнинского района, в 2012 году в регион передали восемь бойцов: под Ельней полностью погиб ульяновский полк перед возвышенностью, которую долго пришлось штурмовать.

Новые братские могилы в Западной и Центральной России появляются постоянно: их организовывают на месте раскопок. Рады бы всех передавать оставшейся родне или в регион, да только из 100 человек именной медальон – у десяти, из десяти читаемы в лучшем случае несколько. Радость, если удастся прочесть имя. Тогда начинается поиск родственников, они могут прямо во время вахты приехать, с почестями забрать останки, посмотреть, где их отец или дед погиб. Но бывает и по-другому.

– Последний случай был – солдата нашли в 1992 году, а родственников его не смогли, рассказывает Андрей. – И вот теперь ко мне обратились эти самые родственники бойца с просьбой помочь в поисках. Получается, состыковались мы только спустя 22 года. Орден бойца до сих пор у нас. Мы готовы его передать родственникам из Цильнинского района.

Сейчас солдат находят в основном внуки, двоюродные правнуки, иногда дети. Жены – почти никогда. Да и дети своих отцов уже не помнят.

Рассказывают только, что им было год или два, когда папа ушел на войну и там пропал без вести.