Гостеприимство, отличная кухня и прекрасная природа – все, с чем издавна ассоциируется Грузия, остается ее отличительной и привлекательной особенностью до сих пор. «Гость, ты откуда? Из России?! Как хорошо, приезжай еще!» – эту фразу за девять дней жизни по ту сторону Кавказских гор мне пришлось услышать десятки раз. В этом году, рассказала мне жительница Батуми прямо во время плавания в Черном море, согласно статистике, русских туристов в Грузии в три раза больше, чем в предыдущие годы, и грузины этому очень рады. Поэтому, несмотря ни на пекло, ни на то, что обратная дорога оказалась на 800 километров длиннее, воспоминания об этом путешествии я буду хранить как одни из самых дорогих и обязательно когда-нибудь снова приеду в Грузию, которую грузины справедливо называют жемчужиной.

Царская кровь
Мы с дочкой и моим старшим братом были не обычными туристами. Ехали не по туристической путевке, не бронировали номера в отелях Тбилиси или Батуми. Мы жили в селе. Дело в том, что многие члены семьи Хохиашвили, радушно принявшей нас в своем доме, жили в России. 30-летний Резо и его бабушка Мэри Микелтадзе несколько лет провели в Ульяновской области, а Мэри Георгиевна встречалась с нашей мамой в клубе книголюбов. Поэтому и моего брата, который ездит в Грузию третий год подряд, и нас приняли буквально как родных.

Хотя нас смущало, что мы доставили людям немало хлопот, тем более в нелегкое для семьи время. Из шести человек, живущих в большом красивом доме в Симонети, что в 15 километрах от западной столицы Грузии Кутаиси, работают только двое – 30-летний Резо и его мать Тамила.

Ее муж Давид временно безработный, а его родители Резо-старший и Магули давно пенсионеры. Мать Тамилы пенсионерка Мэри Георгиевна заправляет хозяйством. К слову, в ней течет русская кровь: ее прабабушка Мария Романова – племянница последнего русского царя!

Военно-Грузинская дорога
Мое самое сильное впечатление, граничащее с потрясением, это Кавказские горы. Ожидая своей очереди на контрольно-пропускном пункте «Верхний Ларс», мы оказались вплотную к ним, и моя удивленная дочь попросила: «Пойдем дотронемся!». А после пересечения границы восхищение лишь усиливалось. Военно-Грузинская дорога серпантином петляет по горам то вверх, то вниз, и мы оказывались то прямо на берегу бурлящего Терека, то смотрели на него с большой высоты, а от перепадов давления то и дело закладывало уши. Компьютер автомобиля сообщал о перепадах температуры с 22 до 29 градусов тепла, и если внизу нас окутывала жара, то наверху становилось довольно прохладно. На небольших плато, примыкающих к горам и, кажется, не имеющих никакого сообщения с дорогой, стоят крошечные селения на несколько дворов. То и дело на склонах гор можно увидеть один-два дома с кукурузным полем и виноградником, а на вершинах – кресты и храмы. Несмотря на то, что мы спешили приехать в Симонети хотя бы к полуночи, не могли не подняться на смотровую площадку и не полюбоваться Казбегами. Вот где природавосхищает и потрясает: стоишь на обрыве и со страхом смотришь, как внизу, может быть, в целом километре от тебя, несется горная река, а над тобой высятся величественные громадины. И одновременно поражаешься объему того человеческого труда, благодаря которому в горах появились многочисленные тоннели и километры вьющихся дорог.

Эх, дороги!
Грузинские дороги – это настоящее чудо.

Летишь как по зеркалу, не чувствуя ни покачивания, ни потряхивания: нет ни ям, ни рытвин, ни неровностей или «заплаток». Проехав по Грузии сотни километров, мы всего пару раз видели короткие – не более двух десятков метров – участки с ямочным ремонтом. Во всех других местах либо гладкий асфальт, либо капитальный ремонт с полной заменой старого покрытия на новое.

Автобан с разрешенной скоростью 110 км/ч тянется через всю страну: такой же мы испытали в Азербайджане, но об этом ниже. Добавлю лишь, что я в России не видела такого количества знаков пешеходного перехода, сколько встретила в Грузии знаков, предупреждающих о возможности нахождения на трассе… коров. Их там огромное количество – низкорослых, стройных и очень спортивных: запросто можно увидеть целое стадо, забравшееся на гору метров в 400-500. Масла и молока от них немного, говорят грузины, зато молоко очень жирное. Его почти не пьют, зато делают вкуснейший сыр.

В тени скал
Казалось бы, Грузия долго была частью одной большой страны, но, едва оказавшись в ней, понимаешь: это совсем другой мир. Особенная архитектура, совсем иная природа, свой уклад жизни. В горах, а нередко и в долинах тоже, сразу после аншлага, сообщающего о границе одного села, стоит аншлаг села следующего. Вся жизнь горцев проходит на виду у автомобилистов: с одной стороны дороги – обрыв, с другой – узкая полоса села, прижавшегося к горной цепи. На расстоянии вытянутой руки проезжающего – невысокий забор, за которым проходит большая часть жизни горцев: здесь и едят, и отдыхают, и стирают, и сушат белье…

Старики ставят стулья едва ли не на проезжую часть и часами наблюдают за бесконечным потоком машин. Похожую сцену мы наблюдали в самом центре Батуми: пожилой мужчина вынес из дома стул, поставил его на тротуар, уселся и с видом хозяина стал осматривать прохожих, посетителей кафе, снующие туда-сюда машины.

Мужчины могут практически на остановке общественного транспорта затеять игру в преферанс. Если наши алкаши все-таки прячутся от посторонних глаз в подворотнях или кустах, то в Грузии «соображают на троих» не таясь.

Не совсем чахохбили
Отъехав подальше от гор, мы остановились перекусить: проголодались за четырехчасовое прохождение границы. Причем 3,5 часа мы провели в очереди на российской таможне, а на дорогу до грузинской таможни (а это несколько километров) и на паспортный контроль в целом ушло всего полчаса. Не запомнила названия местечка, в котором мы остановились, но девушка Руса покорила нас своей улыбчивостью и обходительностью. Мы попросили хачапури, но она уговорила нас попробовать мхловани – лепешку с начинкой из сыра и свекольной ботвы. Ее вкус на удивление изысканный, и мы пытались найти ее в меню грузинских ресторанов, но наши хозяева, живущие в Имеретинской долине, рассказали: у северян-горцев своя кухня, ее рецепты на юге не знают. А я решила воспользоваться случаем и узнать, правильно ли готовлю чахохбили.

Молодой Резо постоянно совершенствуется в поварском искусстве и может быть шеф-поваром грузинского ресторана высшего класса.

– Ничего сложного, – сказал он. – Курица, томат, лук, специи и грецкие орехи. Бывает, мы готовим без орехов, но это не совсем чахохбили.

– А можно готовить без лука? – спрашиваю.

– Можно и без лука, и без курицы, – невозмутимо отвечает Резо под дружный смех родных.

In vino veritas
Быть в Грузии и не говорить о вине невозможно. Давид рассказал мне, что его семья каждую осень делает 400 литров вина. Излишки идут на продажу? Предполагаю, нет. «Что ты, самим не хватает!» – смеется Давид и говорит, что весной в день 30-летия его сына было выпито 50 литров вина! А Резо говорит, что грузинские посиделки замечательны тем, что за стол могут сесть двое, а до конца застолья за ним может побывать полсела. Едят и пьют чаще всего во дворе, и потому всякого проходящего мимо окликают и приглашают присоединиться. Пьют грузины в основном белое вино.

Красное (в Грузии его чаще называют черным, поскольку виноград черный) держат для того, чтобы утром «полечиться». Самое дорогое вино – хванчкара. Этот сорт винограда выращивают всего в четырех грузинских селах.

– Хванчкара, которую продают в России, – не хванчкара, – авторитетно заявляет Резо. – Это вино даже у нас может купить не каждый. Обычно его продают по знакомству, и один литр стоит 40 лар (1 лар – примерно 21 рубль 80 копеек, поэтому 40 лар – почти 900 рублей. – Ред.).

Хохиашвили предлагали мне попробовать чачу, но 65 градусов – это испытание для крепких людей. Кстати, чача – это звук, который издает виноград, когда его давит человек. В специальной комнате у виноделов есть большая ванна, которую во второй половине сентября заполняют виноградом, и мужчины по очереди надевают чистые сапоги и переступают с ноги на ногу: «ча, ча». Чачей называется и мякоть, оставшаяся на дне ванны после того, как вытек весь сок. Из этой мякоти делают чачу, попросту – виноградный самогон.

Обвал
21 августа на перевалемежду Россией и Грузией сошел сель. Вода затопила один из тоннелей, камни завалили дорогу. Российско-грузинскую границу закрыли. Как ехать домой? Абхазию Грузия считает оккупированной территорией, и контрольно-пропускного пункта там нет.

Уехать без отметки в загранпаспорте – значит, больше никогда в Грузию не попасть. Плыть паромом из Батуми в Сочи – слишком дорогое удовольствие. Остается только Азербайджан, а это крюк в 800 километров. Кроме того, прочитали мы в отзывах автопутешественников, азербайджанские «гаишники» постоянно останавливают русских и просят «оказать уважение» в размере не менее 100 долларов. Но нас за несколько часов пути по Азербайджану не остановили ни разу.

Правда, при въезде в страну потребовали оформить автостраховку. А к ночи мы сами попросили местных полицейских указать дорогу к границе, и они очень вежливо, подробно, на прекрасном русском объяснили, как добраться.

Ехали русский, осетин и грузин
На таможне мы познакомились с семьей осетин, возвращавшихся из Батуми во Владикавказ.

Оказалось, они пристроились за нами еще в Тбилиси. Дорога для них, как и для нас, была вынужденная и потому неизвестная. Нам было немного проще: у нас имелся планшет с функцией GPS, благодаря которой мы видели на электронной карте, где находимся. Через некоторое время наш эскорт пополнился грузином из Тульской области, который признался, что по незнанию свернул в сторону Ирана. Так мы и ехали вместе: незнакомая страна, неизвестная дорога, в карманах только русские рубли и грузинские лары. И ни одного обменного пункта по пути, единственный встретившийся банк выдавал манаты только в обмен на доллары! К счастью, у осетина была стодолларовая купюра, на которую он заправил баки всех трех машин, накупил всем гранатов и регулярно пополнял запас холодной питьевой воды.

+47
Единственное, что сделало наше путешествие и пребывание в Грузии не совсем приятным, – это небывалая жара. Такого затяжного зноя без дождей не помнят даже старики, повторяли нам грузины. Столбик термометра не опускался ниже 40, зато поднимался до 45, а в горах западнее Махачкалы компьютер нашей «пятнашки» показал +47… Хорошо, что на азербайджанско-русской границе мы оказались ночью: эти пять часов ожидания в ночной прохладе дались не так тяжело. А двумя днями раньше из-за обвала на российскогрузинской границе автомобилисты стояли в очереди на КПП «Яраг-Казмаляр» по 32 часа…

Анна Школьная