В одном из номеров, по весне, «СК» опубликовал материал о письме родителей школьников на имя главы города Марины Беспаловой, в котором они описывали свой конфликт с учительницей Скрыгиной и просили разобраться.

Был ли какой разбор, мы за эти полгода так и не узнали, но ответом самой Скрыгиной стал судебный иск к газете, в котором она требовала взыскать с нас ни много ни мало 100 тысяч рублей. Все перипетии этого судебного процесса мы как-нибудь опишем подробно, сейчас же скажем только, что на защиту Скрыгиной (а не детей) бросилось Управление образования горадминистрации, написавшее в суд, что Скрыгина – хорошая учительница и к детям относится прекрасно. Несмотря на то, что в суде выступили сами родители и их дети с противоположной информацией, судья Зуева из Железнодорожного районного суда встала на сторону Скрыгиной и обвинила нас и родителей в опубликовании недостоверных сведений.

Мы подали апелляционную жалобу в областной суд, который жалобу рассмотрел и оставил решение райсуда в силе. Но – и это первый случай в нашей истории – детали определения облсуда мы не увидели, письменный текст этого документа нам не переслали. И, по-моему, это нарушение всяких правил судопроизводства. Решение суда мы, тем не менее, выполнили, перечислив Скрыгиной присужденные ей десять тысяч рублей.

Скрыгина же, вероятно, окрыленная успехом, снова обратилась в суд. На сей раз она требует взыскать судебные расходы, ушедшие, как она пишет в иске, на оплату услуг ее представителей. Тут запросы поменьше, но тоже нехилые: суммарно с газеты и родителей, пытавшихся защитить своих детей, – 20 тысяч рублей. Речи в основном иске об этом, однако, не было, и мы можем лишь высказать версию о том, как подобная идея могла родиться. Скажем, подумав-подумав, Скрыгина додумалась до мысли – а не срубить ли ей с родителей и газеты еще деньжат? Или эту мысль ей подсказали представители – некие Попов и Горбунов?

На услуги представительства должен быть, видимо, отдельный договор, о чем участники процесса узнали бы еще по его ходу. Что касается нас, мы ничего не знали, и договора, вероятно, не было. Но к иску о требовании денег для уплаты представителям должно быть приложено какое-то доказательство. Гениальная ли Скрыгина, не менее ли гениальные представители предложили, например, накатать расписку, что мы, такие-то и такие-то, получили от Скрыгиной столько-то и столько-то. Но что же поскромничали и не написали 200 тысяч, а только 20? На это заседание мы решили не ходить – будем думать об обращении в Европейский суд по правам человека. Здесь, как поняли, бесполезно.

Сергей Поленов