Совет педагога. Таня Булгакова играет прелюдию Баха.
«Этих детей я люблю не больше, а особенно», – говорит о своих незрячих учениках преподаватель класса фортепиано ДШИ №6 (до оптимизации – ДШИ №11) Наталья Столярова. Вот уже несколько лет подряд она занимается с учениками, требующими особого внимания и мечтающими стать профессиональными музыкантами. Это победители многих детских конкурсов, дипломант музыкального конкурса «Щелкунчик» Данил Логинов, недавно выступившая в Москве вместе с Президентским симфоническим оркестром России Татьяна Булгакова. Сейчас в классе Столяровой из 20 ребят четверо незрячих. Как работать с такими детьми?
Если нота «далеко»
– Наталья Николаевна, что Вы испытали, когда в класс пришел первый незрячий ребенок? Наверное, в училище не учат работе с особенными детьми?
– В училище в принципе больше учат быть концертмейстером, нежели педагогом. И, конечно, не преподают методику работы с незрячими. Я «нашла» методы работы интуитивно, в процессе. Меня и педагоги спрашивают, как работать с незрячими, – да точно так же, как и со зрячими. Мы тоже говорим о музыке, о фразировке, об аппликатуре (расстановке пальцев на клавиатуре. – Ред.). Просто незрячим детям нужно гораздо больше времени на запоминание музыкального текста – они его учат только на слух. Но в этом есть свои плюсы: мы сразу учим текст с правильными штрихами, аппликатурой, фразировкой. Конечно, есть и свои сложности. Как объяснить, где находится та или иная клавиша? Мы закрываем глаза и представляем клавиатуру, а они не видели ее никогда и представить не могут!
Вместе с детьми приходится придумывать способы «попадания» на клавишу, если она расположена «далеко». Но это механика, и, отработав движение, незрячие дети уже не промахиваются. Первым таким учеником в моем классе стал Данил Логинов. Меня удивило не то, что ребенок незрячий, а то, что мама сразу сказала: он будет профессиональным музыкантом. Это меня испугало. Но его родители, бабушка и дедушка, люди образованные, волевые и целеустремленные, очень помогали ему.
И сам мальчик – просто подарок: начитанный, интеллектуально развитый. Он отлично держится на сцене, и каждый раз, когда я начинала волноваться, он меня успокаивал: «Я сделаю все, о чем Вы говорили!».
– Существует мнение, что если человек лишен зрения или, например, слуха, то у него обостряются другие чувства. Может, такому человеку проще учиться музыке?
– Нет, не проще. С одной стороны, у всех незрячих детей в процессе обучения развивается абсолютный слух, даже если изначально его нет. Дети вынуждены работать по памяти и со временем постоянная тренировка дает отличные результаты: процесс запоминания идет гораздо быстрее. Как ни странно, у незрячих прекрасное воображение. Поначалу я избегала описаний, упоминаний о цветах, боясь обидеть ребят, но они все могут представить конечно, по-своему. Они придумывают очень интересные истории о музыкальных произведениях и почти все сочиняют стихи. Но в любом деле одних природных данных недостаточно. И педагогу, и ученику нужно много трудиться. И, к счастью, практически все мои незрячие ученики очень трудолюбивы. 15-летняя Таня Булгакова перед конкурсами занимается по шесть-семь часов. Наде Ивановой всего шесть с половиной лет, но бабушка говорит, что ее не оторвать от фортепиано. Не все дети любят сцену, а вот Карине Мелоян и Настя Ковалева никогда не отказываются от участия в концертах, много сочиняют и предпочитают играть свою музыку.
Без дифирамбов
– Как Вы представляете будущее своих выпускников?
– Данил в этом году поступил в Московский областной колледж искусств по классу баяна на бюджетное отделение и по классу фортепиано – на коммерческое. У него прекрасный педагог, пианист Алексей Панов, они друг другу очень подходят – оба музыкой больны. В этом году Данил, можно сказать, спас фортепианное отделение, которое собирались закрывать: он выступил на двух концертах настолько удачно, что и отделение решили сохранить, и Данилу вернули деньги за первый семестр, теперь он на обоих отделениях учится бесплатно! Таня Булгакова учится у меня последний год, и ее уже берут в Российскую государственную специализированную академию искусств, она знает своих будущих педагогов.
Девочка развивалась очень хорошо, удачно выступала на разных конкурсах, не только парамузыкальных, но и наравне со зрячими детьми. Она чуткий музыкант, умеет слушать себя, собираться перед выступлением. Думаю, ее будущее – в композиции: она сочиняет интересную музыку на свои же стихи. Ею заинтересовался Дмитрий Маликов, ее заметили на международном конкурсе Кабалевского. Пианистов и зрячих много, и не все они могут найти себе применение, а хороший песенный композитор – это перспектива. Я считаю, что композиции надо вообще всех обучать, жаль, педагогов мало. По опыту работы нашего педагога по сольфеджио и композиции Елены Яшиной и по моему собственному опыту, сочинять любят все. И играть хотят свое.
– Мне кажется, Вам бывает очень трудно.
– Трудно. Но моей душе очень хорошо. Я вообще детей очень люблю, они все добрые, чистые и любят своих учителей, даже если ты строгая и ругаешься. Мне иногда говорят, что незрячих учеников я люблю сильнее, но я люблю их не больше, не сильнее, а особенно. Меня восхищает их оптимизм: для них все вокруг замечательные и хорошие, они любят мир. В них нет зазнайства, которого я не терплю и примеров которому много видела в Москве. Часто дети-инвалиды и их родители считают, что все им обязаны. Эта позиция совершенно неправильная, хотя отсутствие зрения – безусловно, трагедия. Я всегда думаю о дальнейшей жизни: в ней может случиться всякое, и надо уметь держать удар. Ведь и здоровые люди не всегда готовы к испытаниям, а незрячим ребятам еще сложнее будет, никто не будет им до конца жизни говорить, что они самые распрекрасные. Поэтому чрезмерных дифирамбов я не допускаю. И мне всегда нравилось, как Данил с его успехами и победами не давал бабушке захваливать его. Я считаю, что незрячим детям надо очень много читать и слушать, чтобы могли конкурировать со зрячими музыкантами. Иначе откуда им черпать мысли и чувства, чтобы наполнить ими свою игру? Ведь секрет детей, поражающих нас, например, на телевизионном конкурсе «Щелкунчик», не только в мастерстве и виртуозности. Они читают Тургенева, Куприна, Салтыкова-Щедрина, Толстого, поэтому им в их 10-12 лет есть что сказать посредством музыки, и их исполнение отличается особой глубиной.
– Знаю, что Вы окончили филфак нашего педуниверситета, но из музыки не ушли.
Почему?
– Я считаю, что у любого человека должно быть высшее образование, а в Ульяновске на тот момент еще не было музыкального факультета. И я люблю учиться, с удовольствием участвую в мастер-классах. И сейчас бы поступила в УлГУ, но у меня большая нагрузка – 70 часов в неделю. В нашей профессии чем больше знаешь, тем интереснее ты будешь детям и тем больше им передашь – дети это чувствуют и понимают. Мама внушила мне, что человек всегда должен стремиться быть лучше. Сейчас я понимаю, что идеал недостижим, но стараюсь развиваться, подпитывать себя и не допускать того, чтобы дети потеряли интерес к музыке.
Анна Школьная