Насколько отличается работа с детьми-сиротами в России и странах Запада? В 2014 году в структуре детских домов Ульяновской области многое поменялось – их укрупнили, увеличили на них нагрузку, добавив функций. Больше детей стали забирать в семьи, и, в целом, процессы идут в основном положительные.
Тем не менее в регионе эти социальные учреждения пока остаются – и будут, видимо, еще долго, как и по всей России. Хотя во многих других странах от детского дома как места постоянного проживания сирот решили отказаться уже давно.
150 забирают, 130 приходят
Референт регионального оператора государственного банка данных о детях, оставшихся без попечения родителей, Наталья Бадыкшина рассказывает, что динамика по устройству детей-сирот в семьи в регионе в последние годы неизменно положительная. По состоянию на декабрь 2014 года в детдомах и школах-интернатах области воспитывается 594 ребенка, хотя еще в начале года их было 685. За год в семьях оказалось 154 ребенка.
Надо понимать, что не все эти дети усыновлены – именно на усыновление приходится лишь малая часть. Существуют другие формы устройства ребят в семьи – в российском законодательстве их кроме усыновления еще три: детей берут под опеку или попечительство, в приемные семьи, в патронатные семьи. В Ульяновской области последняя форма не встречается – это больше характерно для западных стран.
– Из 154 детей девять в 2014 году были усыновлены, – рассказывает Бадыкшина. – Передан под опеку и попечительство 21 ребенок, в приемные семьи ушли 87 детей. Еще 36 ребят вернулись в семьи кровных родителей. При этом вернули в детдома из замещающих семей шесть ребят – в 2013 году это число было значительно больше, 11 детей.
Бадыкшина верит, что положительная динамика по устройству детей в замещающие семьи сохранится и в следующем году, и подкрепляет свои уверения описанием тех мер, которые для этого предпринимаются. В основном все это – разрабатываемые законопроекты, которые могли бы помочь детям обрести семью. Сейчас далеко не каждый ребенок может найти себе новых родителей. Например, те, которые попадают в детдома уже взрослыми, редко уходят в замещающие семьи: подросток, выросший в другой семье, в детдоме или вовсе на улице, как правило, остается в соцучреждении до своего совершеннолетия.
– В банке данных о детях и в детдомах остаются, по большей части, дети, воспитывающиеся по коррекционным образовательным программам, дети-инвалиды или те, возраст которых старше десяти лет, – говорит Бадыкшина. – Так, 75 процентов детей в соцучреждениях – это ребята старше десяти лет. Мы готовим сейчас проекты поправок в законодательство области, чтобы увеличить размер вознаграждения приемных родителей за воспитание детей старше 14 лет. Кроме того, в закон о единовременном денежном пособии за усыновление, согласно которому усыновителям выплачивается 100 тысяч рублей, предлагаем добавить строку о том, что тем, кто усыновит ребенка старше семи лет или ребенка-инвалида, будет выплачиваться 200 тысяч рублей.
Эти законы, когда их примут, сыграют, вероятно, не слишком большую роль – усыновляют детей все-таки не ради денег. А вот поступать сироты в детдома по-прежнему будут: ежегодно в банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей, поступают документы о 120-130 новых одиноких ребятах. Причем это не все те, от кого отказываются родители, кто остается волей случая или по законам России один – в течение месяца ребятами занимаются сначала органы опеки, пытаясь сразу пристроить их в семью. Только если это не удается сделать, их имена оказываются в банке данных.
Кроме того, часто в детдомах остаются братья и сестры – по законодательству разделять кровных родственников нельзя. Впрочем, и чудесам место находится – в этом году шесть братьев и сестер сразу забрала приемная семья из Татарстана, а неделю назад новогодний подарок получили еще пять ребятишек, тоже вместе попавших в семью.
Дело и в менталитете
С 2015 года в Вологодской области решено избавиться от названия «детдом» – теперь соцучреждения, где содержат ребят, оставшихся без попечения родителей, будут называть центрами помощи детям. Их основной задачей будет семейное устройство, а нахождение там ребят теперь признано временным. Сменив название, власти Вологодской области декларировали, что собираются идти по западноевропейскому пути работы с детьми-сиротами (хотя по сути, может, ничего и не изменится). В странах Западной Европы и США от детдомов было решено отказаться еще очень давно -там после войны создали временные приюты, где дети находились до устройства их в приемные семьи.
Действует там так называемая фостерная система – ребенка за вознаграждение помещают в семью. Причем сначала подыскивается фостерная семья из числа кровных родственников, затем – из близких людей в окружении (друзья, тренер, учитель), чтобы ребенку не пришлось кардинально менять уклад жизни, уезжать далеко от прежнего дома. За это патронатной семье выплачивается вознаграждение, причем немаленькое – от 600 до 1400 долларов и выше, поданным 2013 года. При этом разные штаты компенсируют и массу других расходов на ребенка, вплоть до подарков на день рождения и Рождество. В 2012 году в США в фостерных семьях жило 400 тысяч детей. Для сравнения, в патронатных семьях в России их всего несколько тысяч. Дело тут и в том, что выплаты в нашей стране за такое устройство несоизмеримо меньшие.
В России скоро тоже может появиться новое законодательство о профессиональных семьях – об этом заявили на федеральном уровне в 2014 году.
Еще одна проблема – это менталитет, в зависимости от которого по-разному воспринимается возможность опеки над одиноким ребенком.
– На Кавказе, например, детей в детдомах практически нет, – говорит ведущий специалист-эксперт отдела опеки и попечительства департамента профессионального образования и охраны прав несовершеннолетних министерства образования Ульяновской области Наталья Габбасова. -Там забирают детей их родственники сразу, если появляется такая необходимость. Так сложились традиции.
По мнению Габбасовой, нельзя говорить, что в России обстоят дела с усыновлением или устроением детей в семьи лучше или хуже, чем в других странах.
– В разных странах – свой опыт работы с детьми-сиротами, – говорит Габбасова. – Все зависит от законодательства. Но и там существуют учреждения до определения ребят в замещающие семьи. Детдомами их не называют, но все равно есть социальные приюты, временные учреждения, чтобы потом поместить ребенка в семью, да и учреждения, где дети живут постоянно. Просто у всех по-разному. У нас, например, есть тайна усыновления, а в Западной Европе этого нет. В Испании дети вообще передаются только в приемную семью при сохранении своих родственных связей.
Есть и другие данные. Так, журнал «Эксперт» сообщал, что в США живут в детдомах и ждут усыновления более 100 тысяч детей, чуть больше, чем в России (что, впрочем, нивелируется разницей в численности населения). И живут там, по утверждению редакции, в основном либо дети, родители которых попали в тюрьму, либо «цветные», либо подростки с проблемами психического характера.
Впрочем, сами жители США этого не подтверждают.
– В США есть только подобие детских домов, – говорит Наталья, уехавшая из Ульяновска на постоянное жительство в Северную Америку год назад. – И их очень-очень мало.
В других странах, где детдома еще сохранились, от них стараются уйти к новым формам воспитания детей, оставшихся без попечения родителей. Там, где фостерная система пока не развита, ищут другие способы воспитания сирот. В Беларуси, например, массово открываются детские дома семейного типа, которые формируются не по принципу укрупнения детдомов, а наоборот – это своеобразная семья, в которой воспитывается от пяти до десяти детей. За счет этого каждому ребенку оказывается куда больше внимания от приемных родителей или опекунов, которые возглавляют такое семейство.
Без шанса
Два года назад на весь мир прогремел так называемый «закон Димы Яковлева», согласно которому американским семьям запретили усыновлять детей из России, сославшись на несколько фактов смертей, произошедших в США. По сути закон содержал не только эту норму, а был вообще ответом на «акт Магнитского». Но пострадали от него, в первую очередь, российские дети, которых не так уж редко усыновляли граждане США. Так, по разным оценкам, в Соединенных Штатах Америки за все время усыновили от 45 до 60 тысяч детей из России. Из этого числа зафиксировано 20 случаев гибели усыновленных детей. В России, по данным 2012 года, с 1993 года погибло 1220 сирот, из которых 12 были убиты своими усыновителями.
При этом примеров, когда усыновленные дети обретали настоящую семью в США, куда больше. Тем более, часто американцы забирали из детдомов больных детей, которых россияне пока берут под опеку и усыновляют крайне неохотно. В 2011 году граждане США усыновили 956 человек, из которых десять процентов – это дети с инвалидностью. Теперь взгляды потенциальных усыновителей из США обращены на другие страны бывшего СССР. В августе, например, украинский портал рассказывал историю мальчика из Запорожья, больного ДЦП, которого в 15-летнем возрасте решили усыновить американцы, хотя он не умеет даже говорить. В декабре в сети появился рассказ о семье Нильсонов из города Орем, у которых десять детей, из которых трое – усыновленные из Казахстана. Один из них, Эйса Нильсон, при этом страдает мышечной дистрофией Дюшенна, опасной для жизни и требующей сложного ухода.
«Русский репортер» в 2011 году рассказывал о счастливой истории Сьюзан Хагнер, которая, имея одного родного ребенка, двоих взяла на усыновление из России, потому что изучала нашу историю и литературу в Гарварде. Ее случай – пример чисто альтруистического желания помочь детям. Ей пришлось заплатить серьезные деньги, чтобы взять детей, муж учил русский язык несколько месяцев. Проблемы им были не нужны, не нужен был и мальчик для битья. Эта добрая семья – одна из тех многих, которые есть в каждой стране, готовых на жертвы, согласных на какие-то лишения ради усыновления. Ведь дело даже не в том, что американцы усыновляли детей-инвалидов чаще, чем другие – и россияне тоже принимают в свои семьи детей с тяжелыми заболеваниями. Дело в том, что они вообще этим занимались, давали этим ребятам шанс на нормальную жизнь. А учитывая, что каждый год американцы усыновляли по 50-90 детей-инвалидов из России, уже примерно полторы сотни ребят потеряли свой шанс на чудо, сами того не зная.
По словам координатора фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Алены Синкевич, которые приводил портал gazeta.ru, причины не в том, что в США люди лучше или ответственнее – просто им легче справляться с трудными детьми за счет более доступного образования и здравоохранения. Единственный положительный момент в принятии этого закона, который отметила Синкевич, – на детей-сирот обратили внимание богатые люди страны. Правда, как показывает практика, когда затих скандал, тогда и интерес поостыл.
Удивительно, что даже уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов, который ратовал за принятие «закона Димы Яковлева» и постоянно критиковал американских усыновителей, за неделю до подписания скандального акта хвалил систему Западной Европы и США:
– Сегодня во всех европейских странах и в Америке очередь за ребенком-сиротой, чтобы его усыновить, – от пяти до семи лет, – говорил Астахов в одном из интервью. -В России пока очередь очень маленькая. Нам еще предстоит пройти по этому пути.
А на днях об этом законе, против которого выступали в 2012 году даже крупные чиновники – министр образования Дмитрий Ливанов, вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец, – высказался официальный российский Дед Мороз, который заявил в одном из интервью, что на встрече с депутатами поднимет вопрос о его отмене. Что ж, может, хотя бы Дед Мороз сделает свое дело и подарит чудо на
Новый год?
Сергей ГУРЬЯНОВ