Рубрика «Летопись Великой Победы» продолжает рассказывать об участниках Великой Отечественной войны. Сегодняшний материал посвящен Владимиру Ивановичу Шишкову – командиру взвода противотанковых ружей 19-й Гвардейской дивизии Западного фронта, прошедшему немецкие лагеря на территории Белоруссии, Прибалтики, Германии, Франции. После войны Шишков проживал в Ульяновске. Рассказ о нем основан на дневниковых воспоминаниях ветерана.
Начало войны и эвакуация
В июньские дни 1941 года советские школы выпускали своих подопечных во взрослую жизнь. По всей стране проходили выпускные балы. Вчерашние ученики и не думали, что прощаются не только со школой и детством, но и с родными, близкими людьми. Многие – навсегда… В 4 часа утра 22 июня фашистская Германия без объявления войны вероломно вторглась в пределы СССР.
Одним из таких вчерашних школьников был 17-летний Владимир Шишков. Он родился 19 декабря 1924года в городе Умань, проживал в небольшом городке Христиновка Украинской ССР. Начавшаяся война очень впечатлила юношу: «23 июня, понедельник. Война!.. Вчера писать не мог: мысли путались, чувства буйствовали. Сегодня, несколько успокоившись, попытаюсь все произошедшее изложить по порядку.
21-го, вечером, собрались гости, чтобы отметить окончание школы нами – выпускниками сорок первого. Среди гостей мои школьные друзья и их родители. […] в течение всего вечера обсуждали главный, волнующий всех вопрос: будет ли война с немцами, и если будет, то как на нее отреагирует германский пролетариат? Все были единодушны в том, что война начнется в самое ближайшее время. О реакции немецких рабочих единого мнения не было: многие считали, что рабочий класс Германии уже в значительной мере развращен фашистской пропагандой и военными победами вермахта в Европе… Расходились на рассвете…».
Дикторы радиостанций передавали сведения о начавшихся боевых действиях и первых успехах Красной армии: «Первые постановления Правительства и ЦК партии по вопросам организации отпора врагу, – писал Шишков, – скупые сообщения о наших успехах при попытке форсирования немцами каких-то водных преград. Кажется, начинают получать по заслугам, сволочи! Как все-таки хорошо, что мое поколение станет если не участником, то хотя бы свидетелем исторического события – разгрома фашистского государства, а может быть, и создания первой западноевропейской социалистической республики!»
17 июля Владимир Шишков покинул родную Христиновку. А уже 27 июля в нее вошли немецкие войска.
«Прет немец, прет!
Вот настырная нация!
Мы на восток быстрей – в эвакуацию: Старый и малый, подростки – ребята
С простеньким скарбом своим небогатым».
Владимир вместе с семьей своей тети отправился в Поволжье. Поселились в селе Зеленый Дол, где Шишков работал на фанерном заводе, вначале техником-нормировщиком, в обязанности которого входило следить за режимом сушильных печей и контролировать качество продукции, затем трудился кочегаром.
«В заводской кочегарке
я заслон подымаю, Жар лицо обжигает, ветер грудь холодит, Кубометров под двадцать бревен в печь я бросаю -Толстых, мокрых, тяжелых… Вспомню – сердце болит». Через некоторое время к Владимиру приехала мать. Они переехали в Васильево – крупный поселок «с лесокомбинатом, стекольным заводом, домом отдыха и санаторием ВЦСПС». Здесь Володя и его мать снимали крохотную комнатушку. Юноша работал на почте при лесокомбинате.
Владимир следил не только за новостями с фронта, он фиксировал в своем дневнике и работу в тылу. Запись, сделанная 12 ноября 1941 года, сообщала: «Сдана Одесса. В блокаде Ленинград и Севастополь. Бои под Москвой… Парад войск на Красной площади воспринимаю как знак того, что есть еще порох в наших пороховницах; строительство железнодорожной ветки от Свияжска в сторону Ульяновска – как веру тыла в свою армию; выступление Сталина – как веру нашего руководства в свой народ. «Братья и сестры!.. Пусть осенят вас имена наших великих предков!.. Враг будет разбит, победа будет за нами!.. » Какое обращение, какая убежденность в нашей окончательной победе! Разве можно после этого не выстоять?».
После этого Владимир решил: «Нет, дожидаться восемнадцати не стану: иду в военкомат!» В военкомате он получил отказ, «но в апреле комиссар обещал направить меня в одно из военных училищ».
Армия и фронт
В мае 1942 года Владимир Шишков отправился на шестимесячный срок обучения во Второе военно-пехотное училище, эвакуированное из Ленинграда в город Глазов (Удмуртия). Здесь он был зачислен в станковопулеметный батальон.
Шишков писал в своем дневнике: «Основные места для проведения полевых занятий – лесной массив и учебный полигон за Чепцой. Больше всего нравятся занятия в лесу: здесь можно ускользнуть от всевидящего ока взводного, немного побыть среди зелени и птиц, найти съедобную ягоду или гриб.
Учебный полигон оснащен сетью окопов и блиндажей, остовами строений, огромным стрельбищем. После тридцатикилометрового марш-броска с полной боевой выкладкой мы бросаемся в быструю и холодную Чепцу, преодолеваем ее «гуськом» по протянутому канату, после чего с хода вступаем в последний и, конечно же, решительный бой с безразличными ко всему чучелами, имитирующими живую силу противника. Такие марш-броски по тревоге и зачастую ночью проводятся не реже раза в неделю. Но и с наступлением заморозков наша дружба с Чепцой не прекращается: мы к ней прибегаем каждое утро, чтобы после физзарядки омыться до пояса обжигающей тело речной шугой.».
Незадолго до сдачи экзаменов курсантам объявили, что в оставшийся срок обучения им предстоит пройти переподготовку. Молодым бойцам предстояло получить навыки в истреблении танков. Ускоренный курс до того измотал ребят, что когда они за три дня до сдачи выпускных экзаменов оказались в отправляющемся на фронт эшелоне, то не придали этому никакого значения: «Видно, не время заниматься школярством, когда немцы вышли к Волге и опасность нависла над Сталинградом. Жаль, конечно, что отодвигается вопрос о присвоении званий, но разве сейчас это главное?»
С ноября 1942 года лейтенант Шишков командовал взводом противотанковых ружей на Западном фронте. 4 января 1943 года в районе Великих Лук, отражая танковую атаку, Владимир Иванович получил тяжелое ранение, контузию и был взят в плен.
Дорогами плена
В бою в районе Великих Лук взвод лейтенанта Шишкова был разбит. В живых остались лишь двое – командир и Володя Угланов, которого Владимир Иванович видел тогда в последний раз. Израненного командира взвода немецкие солдаты взяли в плен:
«Я обезноженный и обезрученный, Злой неизвестностью, болью
измученный, В бинт упакованный, кладью уложенный – Еду в метелицу битый,
стреноженный. В нос набивается вонь
тошнотворная Выхлопов, выбросов газа моторного. Это везут меня отпрыски
прусские… Русского пленника в земли нерусские.»
Пленный Владимир Шишков попал на допрос к пожилому гауптману, который преподавал литературу и был профессором в Лейпцигском университете:
«- Есть родители, кем работают? – спрашивает гауптман.
– Мать – почтовый работник, отец – врач. Отец умер, – отвечаю я.
– Ваше образование до поступления в офицерскую школу?
– Законченное среднее.
– Как до войны представляли свое будущее? – продолжает задавать вопросы офицер.
– Хотел учиться в кораблестроительном институте, -отвечаю я как можно короче.
– Скажите откровенно, как интеллигент интеллигенту, как долго еще продлится война? Если судить по вашему возрасту, то резервы в России, особенно людские, уже на исходе, – говорит он.
– Сколько продлится война – не знаю, но что касается резервов, то они у нас огромные, – отвечаю я и чувствую, теряю остаток сил».
После допроса Владимир Шишков был отправлен в Невельский лазарет для военнопленных. Лазарет размещался в небольшом доме, некогда принадлежавшем местному аптекарю. Больные лежали в большой и единственной комнате на полу по всему периметру головой к стене, «у двери – «параша», в противоположном по диагонали углу – стол, за которым круглосуточно восседает охранник немец».
Из Невеля Шишкова отправили в белорусский город Полоцк в госпиталь для военнопленных.
Окончание рассказа читайте в следующем номере.
Ольга Шипова