10 марта, в День архивов, Государственный архив Ульяновской области устроил день открытых дверей и представил на всеобщее обозрение порядка 40 документов, многие из которых редко покидают полки хранилищ. Дело не в научной жадности, а в стремлении сберечь порядком поистрепавшиеся от времени фотографии, письма, приказы, проекты и прочие свидетельства ушедших эпох. И особенно повезло тем, кто застал на выставке ведущего архивиста Антона Шабалкина – он не только пояснил, что это за документы, но и сопроводил их презабавнейшими историями.

Ешь стерлядь, но не употребляй картофий

Санкции последних месяцев порядком подпортили жизнь ульяновским гурманам. В социальных сетях, особенно поначалу, часто встречались переживания по поводу исчезнувших с прилавков деликатесов.

Любителей вкусно и, главное, необычно поесть мы раздразним с помощью меню 1898 года, которое было подготовлено для праздничного стола в честь 250-летия города Симбирска. Итак: уха из стерляди, расстегаи, филе с трюфелями, осетры разварные, пунш-гляссе. Дальше – дичь: куропатки, рябчики и прочее; фрукты, чай, кофе и ликеры. Кстати, в юбилейном номере «Симбирских губернских ведомостей» сообщалось, что в магазин Семена Зеленкова получены следующие яства: семга двинская, кефали, дунайские сельди, копченые пузанки, миноги нарвские, балык из семги, сыры камамбер, невшатель, лимбургский, бри.

А вот старообрядческая рукопись, переданная в архив вместе с документами известного филолога Петра Бейсова, предавала анафеме «второй хлеб» русского народа – картошку. В ней сообщается, что «картофий мерзкое зелие» и за его поедание людей надо предавать анафеме более жестко, чем за употребление чая и кофе или курение табака. А чтобы отвадить от картошки, старообрядцы сочинили небылицу, будто картофель вырос из афедрона (заднего прохода) одного из правителей «елинов» (видимо, эллинов, уточняет Шабалкин).

Судьба симбирских буренок

Один из довольно частых «персонажей» выставок на исторические темы – толстенный и, увы, погрызенный монастырскими крысами столп (собрание документов вроде современных подшивок дел) Симбирского Покровского монастыря. В него переписан именной Указ императрицы Екатерины II об образовании Симбирского наместничества 15 сентября 1780 года. Выставлен он и на этот раз, а вместе с ним – и документы, связанные с правителями Симбирского края. Например, с самым молодым из них – Владимиром ОрловымДавыдовым, который был настолько популярен весной 1870 года, что, сообщают городские легенды, в его честь первого рожденного в Симбирске сына Ульяновы назвали Владимиром. Метрическая книга Николаевской церкви сообщает о рождении будущего вождя мирового пролетариата 10 апреля и крещении его 16 апреля (по старому стилю) 1870 года.

Представлены документы, связанные с личностью самого лучшего из правителей края со времени основания Симбирска, по мнению Шабалкина: в 1898 году благодаря Владимиру Акинфову через Симбирскую губернию, наконец, пролегла железная дорога, при нем была создана ученая архивная комиссия, сохранившая большинство дореволюционных документов, да и в целом во всех сферах жизни при нем наблюдался прогресс. Но не все и не всегда зависело только от воли губернатора. Во времена правления императора Николая I действия властей были настолько жестко регламентированы, что в 1840 году Авксентий Павлович Гевлич обнаружил: он, губернатор Симбирской губернии, магистр философии, ничего не может поделать с тем, что по центру Симбирска бродят коровы, из-за чего он запросто может вляпаться в коровью лепешку. Пришлось ему подготовить бумагу о судьбе симбирских буренок и направить ее в Москву для рассмотрения кабинетом министров Российской империи.

Николай I лично утвердил правила взимания штрафов с хозяев бродячего по городу скота. Впоследствии этот документ был опубликован в «Полном собрании законов Российской империи».

Самый большой пласт дореволюционных документов областного архива поступил из судебных органов разных инстанций. Иногда в качестве вещественных доказательств к делам прилагались фрагменты человеческих тел – например, выдранных волос или выбитых зубов. Вот и в 1850 году один из участников драки в кабаке приложил к жалобе клок волос, которых лишилась его супруга. Чем кончилось дело, котороерассматривал Сызранский уездный суд, – неизвестно. Но, поясняет Шабалкин, в связи с тем, что судиться было дорого, чаще всего подобные тяжбы завершались мировым соглашением. А волосы так и остались в буквальном смысле слова пришитыми к делу.

Таких дел с волосами в архиве хранится не менее трех!

Птичья грамота

В следующем году в Ульяновске намереваются приступить к строительству здания цирка, а вот о зоопарке даже речи не идет. Между тем 100 лет назад в Симбирске был свой, и довольно богатый по тем временам, зоосад. В 1914 году его устроили по решению Симбирской Городской Думы у здания Симбирского естественно-исторического музея, на перекрестке улицы Покровской и Беляевского переулка (современные улицы Льва Толстого и Матросова). Судя по сохранившемуся плану, зоосад занимал квадратную территорию со стороной в 28 саженей. На ней размещались оранжерея и парники, фонтан, голубятня, помещения для хищников и птиц, аквариум и террариум, энтомологический отдел. Для водоплавающих птиц летом заливали небольшой водоем. В числе обитателей зоосада было даже два медведя, еще медвежатами пойманных симбирскими охотниками – вполне возможно, что их мог добыть на охоте симбирский городской голова Леонид Афанасьев. К сожалению, в годы Первой мировой войны, во время продовольственного кризиса, возникли проблемы с кормлением хищников, и медведей застрелили, а их чучела до сих пор находятся в экспозиции Краеведческого музея. Та же война вкупе с гражданской поставила крест и на самом зоосаде.

Тема животных во всей красе раскрывается еще в одном документе – азбуке, придуманной и нарисованной в начале XX века неизвестным чудаком. Каждой букве в ней соответствует птица, причем знания о них у составителя были весьма расплывчатыми. Например, птаха на букву «а», подписанная африканским аистом, нисколько на него не похожа. Почему-то не вспомнив ни о воробье, ни о вороне, автор азбуки на букву «в» изобразил «водную птицу лебедь». Букве «н» соответствует «ночная птица сова». Споткнувшись о литеру «э», художник нарисовал птицелова с клетками и подписал картинку: «Экие птицы!».

Белое пятно

Другой художник – из села Ружевщина Сурского района- в середине XX века вдруг решил соригинальничать и начал рисовать на берестяных грамотах. Дело это хлопотное, ведь материал нужно сначала подготовить: ободрать березу, размочить бересту, разгладить ее и высушить. Простым карандашом рисовал он избы своего села и подписывал имена хозяек по их прозвищам – Евдоха, Танька, Манька. На одной из грамот он зарисовал сражение, в котором сошлись русские, немцы и американцы.

Выставку дополнили документы из Государственного архива новейшей истории, в том числе фронтовые зарисовки Ивана Франго, который с середины 1950-х годов служил главным художником Ульяновского драмтеатра. Его наброски, вероятно, более достоверны, но в то же время снабжены довольно непристойными подробностями: солдат явно не боялся захватчиков, а испытывал к ним презрение.

К автографам историки относятся с большим пиететом, и в облархиве надеются выяснить, кем было переписано стихотворение Лермонтова «На смерть поэта». Бейсов предполагал, что это рука самого Михаила Юрьевича.

Большой интерес вызвал у посетителей выставки план Симбирска, составленный в 1887 году. В глаза бросается белое пятно в центре – место, которое занимали Базарная и Ярмарочная площади, значительная часть которых теперь отдана заводам «Контактор» и «Утес». Ярко-красным цветом обозначены здания, планировавшиеся к строительству: например, на улице Гончарова, практически на пересечении с бульваром Пластова, могло находиться здание драматического театра. Такая возможность совершить «прогулку» по городу позапрошлого века уникальна: документ редко извлекают на свет божий из-за его внушительных габаритов. План занял несколько сдвинутых столов, зато крупный масштаб позволил рассмотреть улицы Симбирска в подробностях.

Анна Школьная