Мартовское солнце в этом году необыкновенно быстро расправляется со снегом: улица Минаева, например, уже вся чистая. Но городские власти постарались – сопротивление солнцу оказывают серьезное. Например, на улице Карла Либкнехта снега и льда было столько, что он до сих пор становится причиной травм людей. А во дворе дома № 8 по улице Гончарова лед стали убирать только после того, как на нем упала и умерла жительница.

– Во дворе дома у нас стоят мусорные баки, – рассказывает Таисия, жительница дома № 8 по улице Гончарова. – И вот всю зиму с нас брали деньги за уборку территории, но при этом лед так ни разу и не счистили.

Идти к этим бакам просто опасно сколько раз уже могли упасть. А в четверг смотрим – женщина шла и на льду упала. И не встает. Оказывается, умерла… Жители сначала восприняли эту смерть однозначно: поскользнулась и погибла. На следующий день стало известно, что судмедэкспертиза признала – смерть наступила от внезапного инсульта, головой женщина не ударилась. Однако в этой очень грустной ситуации показательно себя повели коммунальщики: они сразу стали убирать лед рядом с контейнерами. Что это, как не заметание следов, уничтожение улик? Ведь они ясно понимали, какую опасность представляет собой этот лед. И все равно не убирали его, до тех пор, пока кто-то на этом льду не умер… А между тем, будь наши жители более активны в юридическом смысле, администрации города пришлось бы утонуть в исках: за последние недели, когда снег стал активно таять, руки-ноги себе сломало бесчисленное количество людей. Можно вечно перечислять эти места, где падали горожане, места, где они могут упасть. Например, дом по улице Минаева, 7. С солнечной стороны сухо, хорошо, во дворе – тихий ужас.

Лед там такой толщины, что и сейчас, в плюсовую температуру, колея от машин углубляется на добрый десяток сантиметров. Причем лед покрыт лужами, колея – тоже в воде.

Машины проезжают, увлажняют лед, и после ночного морозца он становится просто потрясающе скользким.

Довелось видеть картину: бабушка пытается перейти через эти колеи, покрытые льдом, просит подать ей руку, перевести и причитает: «Я бы не пошла, упаду ведь, разобьюсь, но хлеб, молоко-то надо обязательно купить». Блокада какая-то. Вот она, настоящая «Забота», вот она, настоящая «Доступная среда» – под ногами людей.

Еще адрес: улица Карла Либкнехта, дома №30, 32 и 34. Во дворах огромные лужи, на тротуарах – каток, о появлении которого мы предупреждали уже неоднократно. Да и кто только ни говорил чиновникам – неинтересно, видимо, заниматься такими земными делами.

В Засвияжье не лучше.

– На прошлой неделе учительница английского языка моей дочери упала на льду, сломала лодыжку, говорит жительница дальнего Засвияжья Анна. – С грустью всем сообщила, что увидится с детьми только в сентябре: до конца учебного года оказалась в больнице. Только отошли от этого потрясения, как мой муж упал и сломал руку.

Еще один житель рассказывает: за последнее время по крайней мере три человека оказались в травмпунктах со сломанными конечностями. И ведь перелом – это не насморк. Например, когда начинается сезонное обострение по гриппу и ОРВИ, чиновников только и слышно: нужно объявить карантин, запретить собираться вместе, чтобы противостоять заразе!

Потом отчитываются: наши меры дали результат, ОРВИ идут на спад!

А чем отличается эта ситуация? В городе (и области, наверное, хотя в селах такой же проблемы нет – там все сами чистят у дворов) началась эпидемия переломов, вывихов, растяжений. Что делают чиновники?

Принимают меры? Нет, стыдливо молчат. Можно было бы запретить людям выходить на улицу – ну, вроде карантина объявить. Но не получится. А снег и лед убрать, видимо, выше их сил.

Сергей Гурьянов