В начале 1950-х годов при подготовке ложа Куйбышевского водохранилища была поставлена задача вырубить на территории Ульяновской области лес площадью более ста тысяч гектаров. Выполнение масштабных работ в условиях ограниченного срока было сорвано – перед затоплением готовые к отправке бревна, в том числе дубовые, закапывались в землю. Пролежав в воде без малого 60 лет, дуб стал мореным, превратившись в уникальный и очень дорогостоящий материал. Однако все попытки достать его со дна пока терпят неудачу.

Вырубить все
В СССР, если речь шла о сооружении гидроузла, лес никогда не рассматривался как ценность в самом утилитарном смысле этого слова, оценка запасов проводилась условно и на ограниченной территории.

Постановлением Совета Министров от 21 ноября 1951 года на трест «Волгостройлес» Министерства промышленности строительных материалов СССР была возложена обязанность провести лесосводку (вырубка и реализация товарного леса) и лесоочистку в зоне водохранилища Куйбышевской ГЭС. В соответствии с техническими условиями по подготовке ложа водохранилища к затоплению товарная древесина на всей этой территории должна была быть вырублена с оставлением пней не выше 50 сантиметров. На участках специального назначения – трассах судовых ходов и подходов к сооружениям водного транспорта, акваториях портов, портов-убежищ и пристаней, участках для лова рыбы, прибрежных полосах у населенных пунктов, используемых населением для бытовых нужд, и местах забора воды – надо было делать срезку мелколесья, кустарника, деревьев и старых пней вровень с землей либо с раскорчевкой пней (ее производили взрывники).

По всей остальной территории ложа водохранилища кустарник и мелколесье диаметром до десяти сантиметров на высоте груди человека разрешалось оставлять невырубленными.

Предварительная оценка пойменных лесов показала, что насаждения здесь – почти исключительно лиственные. Запасы товарной древесины были оценены высоко: 90-130 кубометров на гектар. Площадь лесосводки и лесоочистки в области была огромна, причем ее точных размеров не знал никто. Так, в 1954 году Ульяновский переселенческий отдел считал, что «подлежит очистке лесопокрытых площадей 65581 га», однако к маю 1957 года площадь увеличилась до 113,56 тысячи гектаров.

Леспромхозы приступили к рабо-те по очистке зоны затопления от леса и кустарника с 1 июля 1952 года. Их первым объектом стал лес в районе деревень Большое и Малое Пальцино Чердаклинского района около Ульяновска (остатки того леса – на Пальцинском острове). Самым лесистым районом области был Старомайнский (60 процентов). Поэтому к нему было приковано основное внимание леспромхозов. Работы шли и летом, и зимой. До 1 января 1955 года в пределах Ульяновской области нужно было очистить от леса и кустарника десятки тысяч гектаров, вырубить и вывезти за границы зоны затопления более 3,5 тысячи миллионов кубометров древесины.

Что не вывезли закопали
В своей книге «Волжская Атлантида: трагедия великой реки» Евгений Бурдин приводит воспоминания Василия Котляревского, одного из членов комиссии, в мае 1957 года принимавшей под затопление зону водохранилища в пределах Ульяновской области (в тот момент он был директором рыбозавода): «Со всего Советского Союза приехало множество людей. Срезали деревья, пригодные для стройки вывозили, остальные перерабатывали на дрова и складировали. Ветки и тонкомер сжигали на месте. На участках для лова придонными тралами положено было стволы срезать на уровне земли, а оставшиеся пни даже закруглять, чтобы трал, проходя по дну, не зацеплялся. Государство денег не жалело. Досужие люди подсчитали: стоимость обработки некоторых участков такова, что местность можно сплошь заложить отпущенными деньгами – бумажными трешками, пятерками». На лесоочистку в области было выделено 182,6 миллиона рублей».

Но деньги решали не все. Простои техники из-за поломок, нехватка и большая текучка рабочей силы вызвали серьезное отставание от плана работ. «Поэтому на работу брали и стариков, и женщин, и детей. Немало было и заключенных, пишет Бурдин. – По рассказам очевидцев, жили все вместе, условия были страшные, и немало людей гибло. С другой стороны, для многих колхозников лесоповал, на котором платили небольшую, но стабильную зарплату, был единственным выходом не умереть с голода».

На заседании бюро Ульяновского обкома КПСС 2-7 сентября 1955 года деятельность треста «Волгостандартдом» была признана неудовлетворительной: к тому времени было подготовлено под затопление лишь 55 процентов площадей. Бюро обкома отметило, что трест «Ульяновскспецлесзаг» «выполняет план лесосводных работ, но слишком медленно проводит сдачу подготовленных к затоплению площадей», то есть попросту не вывозит лес.

«Жители пережили не только переселение, – писал краевед Юрий Мордвинов, – но и стали невольными свидетелями всего происходящего. С нескрываемой горечью наблюдали они, как заканчивалось строительство будущего ложа водохранилища. Мощные бульдозеры спешно копали котлованы, куда заваливали неувезенный лес. Огромные осокори приковывали к пенькам с тем, чтобы не всплыли позже». Анатолий Агафонов вспоминал, что леса в этом районе спилили полностью, но в одном месте не успели вывезти бревна, и, чтобы комиссия приняла территорию, их просто закопали. Под воду ушло много леса, особенно в Старомайнском районе.

Дерево – железо
За то, за что костерили лесорубов на советских партсобраниях, их могут поблагодарить потомки. Дуб, пролежавший в воде с 1957 года, стал мореным. «Мореный дуб» (название происходит от франц.

«marais» – болото), также называемый «черным» или «железным» деревом, представляет собой древесину дуба, минерализованную солями металла в естественных условиях. Находясь десятилетия в воде, под влиянием танина (галлодубильной кислоты) древесина меняет свой химический состав, приобретая уникальные физические свойства: прочность, не уступающую камню, долговечность, неповторимую цветовую гамму. Поскольку все стволы дерева оказываются в разных условиях, каждое бревно приобретает неповторимые состав и цвет. В зависимости от количества солей металла (в основном железа), содержащихся в речной воде, и количества дубильных веществ, содержащихся в древесине, происходила окраска дуба в цвета от розоватого до черного.

Мореный дуб – это самая редкая и, соответственно, самая дорогая в мире древесина, драгоценный материал. Поскольку с начала тысячелетия и по сегодняшний день реликтовые дубравы во всем мире вообще уничтожены, запасы мореного дуба остались только в России.

Древесина цвета вороного коня с древних времен использовалась в качестве престижного и прочного отделочного материала в мебельном деле и в ювелирной отрасли. Доподлинно известно, что из мореного дуба изготавливались троны для коронованных правителей. И тому есть свидетельства: трон короля Якова II в Великобритании или трон Петра I, изготовленный английскими мастерами в подарок государю. Чудесные свойства мореного дуба настолько заинтересовали Петра, что он повелел «…древесину сию вылавливать, и строгий учет стволам весть…». Позже, в 1712 году, он презентовал Екатерине Алексеевне шкатулку из мореного дуба в качестве одного из свадебных подарков.

Преподнесение подарков из «черного дерева» в особо торжественных случаях впоследствии стало традицией, которая продолжалась вплоть до революции. Предметы мебели дарились на юбилеи и должностные назначения. Шкатулки, ларцы, фигурки преподносились дамам на свадьбу и в день ангела.

Отделка мореным дубом помещений свидетельствовала не только о состоятельности человека, но и о его весе в обществе.

– Материал действительно очень ценен, однако найти его и извлечь со дна – дело весьма непростое, говорит Иван Мирошников, горный инженер-геолог, почетный разведчик недр России, 20 лет возглавлявший геологическую экспедицию в Ульяновской области, бывший главный геолог «Ульяновскгражданпроекта». – Несколько лет назад ко мне обратился предприниматель, который смог заполучить старые лесные карты. По ним смогли определить места возможного захоронения дуба и даже добраться до древесины. Проблема оказалась в том, что в том месте толщина ила достигала четырех метров. Размыть его пытались специальным насосом, однако на дальнейшие работы наложил запрет Рыбнадзор. Куйбышевское водохранилище является рыбопромысловым водоемом высшей категории и поднимать вредоносный, вобравший в себя все токсины ил – это значит сделать воду не пригодной для жизни.

Пока Волга отдавать свои драгоценности не торопится. Но наука и техника не стоят на месте. Возможно, в ближайшее время будет придуман безвредный для реки способ извлечения мореного дуба. А нет – тогда лежать ему там еще тысячи лет.

До тех пор, пока Волга под воздействием силы вращения Земли не сместится на запад и сегодняшнее русло не станет сушей. Черное дерево за это время станет еще ценнее.

Николай ГЕНИН