ВОСКРЕСЕНСКАЯ – КЛАДБИЩЕНСКАЯ – ЦЕРКОВЬ

Воскресенский храм на старом кладбище –  разнообразно уникальное сооружение. Это  единственный в городе православный храм с  дореволюционной историей, в котором никогда не  прекращались богослужения. В нем сохраняются  написанные еще в начале прошлого века фрески,  а под храмом находятся рукотворные катакомбы,  в которых по замыслу старинных «заказчиков»  должны были храниться кости тысяч симбирян.  В своей истории небольшой кладбищенской Воскресенской церкви  пришлось быть и Ульяновским кафедральным собором – принимать  Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Сергия (Страгородского), будущего Патриарха всея Руси. У храма удивительная и интересная история, о некоторых страницах которой мы и поведаем вам.

Еще в 1874 году на западной окраине Симбирска появилось новое городское кладбище. На кладбище, как  полагалось в то время, должна была  быть построена церковь, где бы служились панихиды по усопшим, и их  родственники могли найти духовное  утешение. Для строительства подобных церквей составлялся так называемый «кладбищенский капитал», сумма, которого складывалась из платы за право погребения на кладбище, в  зависимости от престижности выбранного места.  Но Симбирская городская дума  человеколюбиво постановила взимать  плату не за каждое погребение, а за  участок, в пределах которого можно  было хоронить, уже бесплатно, сколько угодно родных и близких владельца: 1-й разряд – 25 руб., 2-й – 10 руб.,  3-й – 3 руб. Это затянуло сбор необходимых средств более чем на четверть  века! Выстроенная на кладбище небольшая часовня с трудом вмещала в  себя даже скромное количество провожающих.  Время шло, Симбирск рос и развивался, в нем становилось все больше  жителей, которые жили и умирали. Город посещали эпидемии – в самый пик  холеры 1892 года только в Губернской  больнице в день умирало более 150 человек! И к началу XX столетия перед  градскими мужами замаячила новая  проблема: «перенаселенность» существующего кладбища. В ученой части  российского общества все громче говорили о «модной» кремации, но основная масса населения страны и православное духовенство не было готово к  подобному радикализму.  В 1904 году в Симбирск был назначен новый владыка, епископ Симбирский и Сызранский Гурий (Буртасовский) (1845 – 1907). Отсутствие храма на городском кладбище резко бросилось  в глаза новому архиерею. На средства  Симбирской Духовной консистории  он поручил отстроить на кладбище небольшой каменный храм Воскресения  Христова. Работы по строительству начались летом 1905 года.  В дар для строящегося храма  владыка Гурий заказал на Афоне выразительный образ Божией Матери  Иерусалимской. По благочестивому  преданию, подлинник этой иконы был написан святым евангелистом Лукой по просьбе христиан города Иерусалима. Многие  столетия икона почиталась в  иерусалимском храме Воскресения Христова, пока чудесным  образом не оказалась в Крыму, в  городе Херсонесе Таврическом.  В 988 году, во время Крещения Руси, святой равноапостольный князь Владимир Киевский  отправил святыню в Великий  Новгород. В 1571 году царь Иван  Грозный, решив проучить новгородцев за мнимые измены, увез  икону в Москву. В 1812 году  Иерусалимская Божия Матерь  «ушла» из сгоревшей Белокаменной вместе с отступающими  французами.  Дар владыки Гурия был  глубоко символичен. Иерусалимская Божия Матерь особым  образом почиталась как Защитница земли Русской от вражеских  нашествий и внутренних смут.  1905 год – разгар Русско-японской войны 1904 – 1906 годов и  начало Первой русской революции 1905 – 1907 годов. И владыка  Гурий вполне испил из горькой  чаши установившегося смутного  времени. Прогрессивные гласные  Симбирской городской думы,  узнав о «незаконном» строительстве, категорично потребовали от  владыки прекращения работ на  «городской земле».  Впрочем, не было счастья, да  несчастье помогло. После «демарша» владыки Гурия, Симбирская  городская дума взялась за проблему  храма на кладбище конкретно. Городской архитектор Леонид Митрофанович Анненков составил проект  многоглавой церкви в официальном  русско-византийском стиле, нарядной  и легкой, с ажурной колокольней и навесами-крыльцами.  Ее сохранившийся проект заставлял вспомнить слова действовавшего  в Российской империи Строительного  устава 1841 года: «Церкви принадлежат к числу главнейших публичных  зданий, сколько по искусству, потребному для их сооружения, столько же  и по предмету их назначения. Посему  оне должны быть возводимы в таких  местах, кои бы соответствовали важности сего предмета, и при том благоприятствуя внешней благовидности  сих зданий и удобнейшему обозрению  в подробностях красоты частей их, делали бы самыя сии здания украшением окрестностей».  Л.М. Анненков безвременно скончался. Летом 1906 года за дело взялся  новый городской архитектор, выдающийся симбирский зодчий Федор Осипович Ливчак (1878 – 1919). Оставаясь  верным русско-византийскому стилю,  он, тем не менее, кардинально изменил  идею своего предшественника. Возводимый по его собственному проекту  мощный одноглавый храм заставлял  вспомнить и храм Воскресения Христова в Иерусалиме, и приземистые  храмы-крепости Северной Руси.  Под храмом в Иерусалиме скрыты  многочисленные пещеры, подземные  ходы, скальные храмы и гробницы.  Подземные гробницы должны были расположиться в рукотворных подземельях Симбирского Воскресенского  храма. Здесь должны были покоиться  благотворители и жертвователи. Здесь  же, решая, по замыслу гласных городской думы, проблему «перенаселения»  кладбища, располагались помещения  для складирования извлеченных из могил костных останков.  Подобная практика характерна  для многих стран Западной и Центральной Европы. Но в Симбирске  против идеи массового перезахоронения аргументировано выступил делегат от Духовной консистории при  Симбирской городской думе отец Иоанн Апраксин. Мало того, говорил он, что устройство катакомб  противоречит существующей  здесь церковной традиции, оно  противоречит и существующим  народным традициям: а народное  недовольство чревато бунтом.  4 июня (22 мая по старому  стилю) 1911 года Воскресенская  церковь была торжественно освящена.

«Маленький, очень красивой  архитектуры храм был переполнен  народом, который также запрудил  всю окружающую храм площадь»,  – сообщала о событии газета «Симбирянин». В торжестве принимали  участие уездный предводитель  дворянства М.Н. Зимнинский, начальник гарнизона генерал-майор  К.В. Шпигель, симбирский городской голова Л.И. Афанасьев. Первым настоятелем храма стал отец  Иоанн Апраксин.  Воскресенский храм быстро заслужил популярность в городском населении. Ульяновский старожил А.В.  Ястребов писал: «Весной, в первую  неделю после Пасхи, массы горожан  симбирских отправлялись обыкновенно в церковь при городском кладбище.  Это был ежегодный день поминовения усопших. …В этот весенний день  она была как бы в центре внимания  симбирян. …Жители Симбирска в  день поминовения шли на кладбище,  как на прогулку».

Причт кладбищенского храма и  сам активно включался в живую общественную жизнь. Начало XX столетия  в России было ознаменовано активной  антиалкогольной кампанией. Дело  борьбы с пьянством объединило государство и Церковь: «Долг пастырей  Церкви православной всеми силами бороться против употребления водки на поминках, необходимо разъяснять  православным людям, что великий  грех поминать усопшего водкой».  7 января 1913 года симбирский  губернатор А.С. Ключарев утвердил  устав общества трезвости при Воскресенской кладбищенской церкви города  Симбирска, ставшего первым подобным обществом в губернском городе.  Вступавшие в общество давали зарок  навсегда, либо на определенный срок,  «не пить вина и ничего хмельного, а  также не склонять к этому других, содействовать делу трезвости словом и  трезвым примером своим».  Необычно оформление Царских  Врат Воскресенской церкви: их венчает резной четырехконечный Крест с надетым на него Терновым Венцом.  Эти символы Страстей Христовых  словно бы предвосхищают трагические судьбы тех, кто служил в нем в  первые десятилетия советской власти,  когда были осуждены и расстреляны  первый настоятель храма отец Иоанн  Апраксин (1861 – 1938) и сменивший  его в 1916 году отец Иоанн Сергиевский (1870 – 1938).  Был расстрелян вместе со всем  церковным причтем, с церковным старостой и регентом хора служивший в  Воскресенской церкви «обновленческий» архиепископ Ульяновский Иоанн (Никольский) (1864 – 1938). Жертвой репрессий стала и прихожанка  храма Ольга Григорьевна Анненкова,  вдова архитектора Л.М. Анненкова.  Саму Воскресенскую церковь  тоже неоднократно пытались закрыть.  Последнее грозное официальное решение было принято 2 августа 1941  года, в праздник св. Илии Пророка.  Но среди стремительно разворачивающихся событий Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов о  храме забыли. В потоке эвакуированных граждан, заводов и учреждений,  прибывающих в Ульяновск, были Московская патриархия во главе с Местоблюстителем Патриаршего Престола  митрополитоМосковским и Коломенским Сергием (Страгородским).  26 октября 1941 года в Воскресенском храме митрополит Сергий отслужил свою первую службу на Ульяновской земле – как раз накануне, 25 октября,  православная церковь чтила память Иерусалимской иконы Божией Матери.  И 110-летний образ Божией Матери, бережно сохраняющийся в церкви,  – выразительный свидетель многих и  многих драматических и радостных  событий в жизни нашего города и всей  нашей страны.

Иван СИВОПЛЯС