Уже через неделю Ульяновский драматический театр призывно распахнет свои двери: откроется 230-й театральный сезон. Он станет 42-м для заведующей костюмерным цехом Ольги Соломко специалиста, через чьи руки проходят все наряды. Ко многим спектаклям она – художник по образованию – лично создавала эскизы костюмов, а нередко и всю сценографию. Ею «одето» огромное количество постановок – гораздо больше сотни. Загляните в любую программку, и вы точно увидите имя этой удивительной, талантливой и очень обаятельной женщины, которая причастна к тому, что называют «образом спектакля».

Нечто из ничего

– Ольга Григорьевна, что Вас привело в театр?

– Я приехала сюда по распределению в 1974 году, когда окончила Краснодарское художественное училище. Честно говоря, мне все здесь не глянулось, и я думала, что отработаю три года и уеду. Хотя в то время молодых специалистов принимали хорошо: первый год я прожила в очень хорошем номере гостиницы «Волга», потом мне дали комнату в театральном «Кошкином доме», в котором сейчас из наших остались жить только Валентина Пустоход и Кларина Шадько. А потом я вышла замуж и осталась здесь на веки. Моим мужем стал главный художник театра Анатолий Клименко – он был очень интересным человеком.

– Помните свою первую работу?

– Мне сразу же отдали костюмы спектакля «Последняя жертва». Сейчас я думаю, что это было очень рискованно, потому что у меня совсем не было практики. Но я почему-то справилась, и спектакль получился очень красивым такой настоящий театр в театре Островского. И потом каждый год мне понемножку что-то давали, особенно когда нужно сделать срочно и задаром. Ведь как в семье не всегда есть деньги на то, чтобы заказывать еду в ресторане, так и театр не всегда может приглашать художника со стороны. А я здесь своя и знаю, как из «ничего» сделать что-то. Например, мне доверяют комедии – их все ругают, но они приносят театру средства, на которые можно создавать спектакли-полотна, настоящие произведения. Из последних моих работ в репертуаре – «Одолжите тенора» и «Особо влюбленный таксист», который, кстати, уже принес больше денег, чем мы рассчитывали. Сейчас мы с Максимом Копыловым нашли способ, как сделать новогоднюю сказку и красиво, и не очень затратно.

– У пошивочного цеха нет ни жемчугов, ни самоцветов. В чем секрет, как Вам удается «обмануть» публику и создать иллюзию красивого дорогого наряда?

– В принципе раньше мы многое умели делать сами. Например, когда главный режиссер театра Юрий Копылов выпускал спектакль «Монархи» (по трилогии Алексея Толстого: «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис». – Ред.), я вернулась из Москвы с учебы. Трафареты для царских шуб я делала сама. Это было наше ноу-хау – сделать нечто из ничего, и мы очень гордились ими и везде их представляли. Сейчас, конечно, они истрепались. «Трактирщицу» с Копыловым делал художник Станислав Шавловский. Он сосредоточился на оформлении, декорациях, а костюмы отдал мне, словно с барского плеча. Спектакль получился очень красивый, я особенно постаралась для Ирины Янко, сделала несколько платьев с росписью.

Помню, за пару дней до выпуска Юрий Семенович попросил еще одно платье. Казалось куда еще, да и времени на переодевание у нее совсем нет, но Копылов знал, когда нужно сделать какие-то акценты, и не стеснялся нагружать ими спектакли. И я сделала платье – Ира была красавица, а Валера Шейман (в настоящее время работает в Театре у Никитских ворот. – Ред.) – отличный кавалер. И спектакль шел на сцене достаточно долго…

Никаких особых секретов у меня нет. Например, все знают, как сделать цветную парчу – расписать сирийскую парчу. Правда, сейчас ее не найти. Мы придумали, как сделать достаточно сложную фактуру – и, наверное, это наше ноу-хау – накрывать гипюром «чешую» сетку с круглыми блестками. Пожалуй, все.

Главное, чтобы рядом были люди, которые понимают, что и как нужно сделать.

– Хватает ли того, что предлагают ульяновские магазины тканей?– – В Ульяновске очень плохие магазины, это удивляет всех приезжих художников. Даже художник Димитровградского театра Владимир Медведь, который ставит у нас спектакль «Стакан воды», говорит, что в Димитровграде лучше выбор. Мы не ищем дорогих тканей – они нам не по карману. К тому же я убеждена, что самый красивый костюм получается из самой простой ткани. Раньше, когда на театры работала целая индустрия, Москва выпускала отличную рогожку и «хэбэшные» ткани, но сейчас они не те, так не «заломятся» и не лягут, как надо.

Радуемся тому, что еще есть двунитка и небеленая бязь, которые хороши для спектакля с русской деревенской темой. Я такие спектакли обожаю! Жаль, например, что не идет «Очень простая история», но уходят актеры, и постановки тоже сходят со сцены, как бы хороши они ни были. Мне этот спектакль близок не потому, что мы его вместе с мужем делали, а потому что он был очень душевный, трогательный.

Изюминки в булочке

– Есть ли у Вас любимые модели среди актеров и актрис?

– Мои любимые – Юля Ильина и Оксана Романова. Они и красавицы, и умницы, и востребованные актрисы. Работа актеров, особенно тех, которые утром репетируют, а вечером играют в спектаклях, – это адский труд, как у рабов на галерах. Пошивочный цех – это другие галеры. Но приходит Володя Кустарников и с ним словно появляется солнышко. Со всеми пошутит и так поговорит, что у девчонок настроение улучшается. Мы всегда хорошо работали с Борисом Александровым (народный артист РФ, лауреат Госпремии РФ, умер в 2010 году. – Ред.), он был творческий человек, не капризничал. Вот девочки могут попридираться – но это даже хорошо. Иногда модель застынет – и ничего по ней не поймешь. Костюм должен быть удобным – при любом движении, в любом положении. А вот заявлений, что цвет не подходит, например, не принимаем.

– В театре Вас называют знатоком истории костюма. Важна ли для сцены дотошность в создании исторического платья?

– Это зависит от режиссера: если он идет строго по времени событий в пьесе, то это важно. Режиссер Аркадий Кац и художник Татьяна Швец сделали у нас несколько таких спектаклей. Татьяна Маркеловна – гениальная художница, для нее важна каждая деталь. Она обойдет все магазины, лишь бы найти нужный оттенок. И потом, когда смотришь спектакль, видишь, что не зря искали и долго работали. Я обожаю их «Три сестры», в сентябре они у нас в репертуаре – сходите! Юрий Копылов очень любил такие тонкости и всегда спрашивал: «У тебя ведь есть книжки, ты поищешь?». И я каждый раз открываю книги, потому что в таком деле полагаться только на память не стоит. Сейчас ищу Китай: дома большая библиотека, но Японии много, а Китая нет, и в интернете Китая мало. Вроде эти страны находятся рядом, их культуры во многом похожи, но я же знаю, что они разные. Для меня важно «сделать» именно Китай.

– А вы придумывали костюмы, каких никто никогда не носил?

– Это бывает рискованно, но у меня был спектакль, который я считаю очень важным для себя. Это «Эвкус», ставил его Копылов. По сюжету героями там были лошади, а среди актеров – Володя Кустарников и Алла Бабичева.

Драматический материал сложный, но я почему-то очень легко и с удовольствием работала. Очень постаралась для Аллочки, у нее была прекрасная фигурка, и я любила с ней работать. До сих пор берегу то ее платье. Спектакль получился очень красивый. Его мало кто помнит – он недолго шел, но я себя даже уважала чуть-чуть за эту работу.

– На театральном складе столько всего хранится – для чего?

– Есть то, что надо выбросить, и мы избавляемся от брюк, многочисленных костюмов 1960-х годов – их у нас тонны. Но большую часть выбросить просто не могу. Во-первых, уважаю те костюмы, которые сделали до меня.

Рука не поднимается, даже если знаю, что какое-то платье уже никогда не пригодится. Кроме того, у нас случались бедные времена, например, еще до 90-х годов, когда нам приходилось что-то перешивать. Сейчас времена тоже небогатые, и можно обновлять платья, правда, мы этого почти не делаем. Зато взяли старые костюмы для «Кабалы святош». Для постановки пригласили очень хорошего художника, Володю Королева, но платьев новых мы сделали мало. У нас долго висели костюмы персонажей дель арте (итальянской комедии масок. – Ред.) из спектакля «Экспромт», который шел лет 30 назад. Московский художник Юрий Доломанов тогда привез массу эскизов, я даже сказала, что мы этого никогда не сделаем – но сделали. Этот спектакль многие любили, и он шел долго, а потом мы костюмы брали на другие спектакли. За это время они износились до ужасного состояния, но теперь их вид, как будто намеренно состаренный, стал достоинством. Когда мы вкрапляем отдельные элементы костюмов в новые спектакли, получается то, что надо – такой изюм в булочках.

Творческий союз без выходных

– Как Вам работалось с вашим мужем, главным художником театра Анатолием Клименко?

– Когда атмосфера в театре была творческой, он работал с удовольствием, а когда уходили интересные режиссеры – занимался только живописью. Он был из тех, кто понимал театр изнутри, причем тот еще, старый театр.

Нельзя сказать, что он совсем не понимал сегодняшнего дня, но старый театр был ему ближе. Когда муж работал в театре, по большей части костюмы к его спектаклям делала я. А если сама полностью оформляла спектакль, то рассказывала ему о своих идеях, и какие-то вещи он помогал мне делать. Когда он почувствовал, что возраст уже не тот, и уволился, я думала, что без него не справлюсь. Но, оказывается, опыт наработался, и я по-прежнему справляюсь со спектаклями, особенно с небольшими. Как и все художники, Анатолий Евстафьевич был занят только делом. Выходных у нас не было в доме никогда. Мы отдыхали на Пасху – в первой половине дня, на Новый год – во второй, в дни рождения – к вечеру. Все остальное время он был в мастерской. Живописи осталось – тонны, одна комната в квартире полностью уставлена стеллажами с картинами. Я иногда начинаю переживать, что их надо продавать, но сын говорит, что всему свое время. Сын у нас получился очень хороший он дизайнер, бесконечно трудится, живет в Подмосковье. Моя внучка Полиночка пойдет во второй класс, и невестке кажется, что она должна рисовать, а мне и сыну кажется, что этим заниматься не надо.

– За что Вы любите театр?

– Семью любишь за то, что она есть, а театр – это дом, большая семья. И очень большая радость, когда рождается удачный спектакль.

Тогда хочется всех обнять и искренне поздравить. Хочется, чтобы так было всегда и чтобы твое участие было полезным.

Анна Школьная