Симбирск будет упомянут в новой книге Александры Марининой. Знаменитая писательница, автор множества детективов побывала в Ульяновске, в течение нескольких дней встречалась с читателями, рассказывая о своей работе. Заодно она анонсировала будущую книгу, события которой развиваются сто лет назад, в бурное революционное время. Отвечая на вопросы ульяновцев, Марина Алексеева (настоящее имя писателя), рассказала и о своей популярной героине Анастасии Каменской, и о любимых авторах, и о том, как сильно отличаются расследования преступлений в детективных историях писателей и в реальной жизни.

«Мне все равно, что с ней происходит»

– Марина Анатольевна, расскажите, как появился образ Анастасии Каменской?
– Когда я закончила юридический факультет МГУ, то немного растерялась, потому что понимала – я не криминалист, не оперативник и не следователь. Вот если бы в угрозыске была такая должность, чтобы нужно было не бегать, а только работать с документами, это было бы по мне. И когда в 1991 году я начала писать, то вспомнила ту неудалую, неспортивную женщину, которая умеет хорошо работать с информацией, и решила передать эти черты характера своей героине.
– Как Вы считаете, насколько хорошо удалось актрисе Елене Яковлевой воплотить этот образ? Учитывалось ли Ваше мнение об актерах на кастинге?
– В кастинге я не участвовала, это не дело автора. Продюсеры и режиссеры вообще отодвигают авторов от кинопроцесса, потому что авторы им мешают. В кино существуют свои законы, мне это объяснили давным-давно, там главное, чтобы было «смотрибельно». А у меня в книгах, по словам режиссеров, слишком много размышлений, рассуждений. Кроме того, половину времени фильма должна занимать криминальная история и половину – личная жизнь персонажей. В моих книгах нет такой активной личной жизни, как в сериале. И вот волей сценаристов появился неизвестно почему напивающийся Чистяков, развилась линия Короткова и Семеновой и так далее. А Елена Яковлева – очень талантливая актриса, и она прекрасно сыграла то, что ей написали – но не я, а сценаристы.
– Вы пишете о Каменской так долго, кажется, что живете ее жизнью. Не устали ли Вы от нее?
– Нет, я не живу ее жизнью. И когда я пишу книги с другими персонажами, то совсем забываю про Каменскую, мне совершенно все равно, что с ней происходит. А когда я о ней вспоминаю, то прикидываю, сколько ей теперь лет, что у нее может быть со здоровьем и так далее. Это важно, потому что события, о которых я пишу, происходят примерно за три-четыре месяца до начала написания книги.
– Есть ли другие персонажи, прообразами которых были конкретные люди?
– Полного копирования, как в случае с Каменской, нет. Какие-то черты характера я беру у людей из своего окружения. Например, полковник Гордеев, начальник Каменской, списан с моего бывшего начальника. Это он в свое время мне объяснил, что не надо требовать от человека делать то, что он не умеет. Принцип «не можешь – научим, не хочешь – заставим» – неэффективный метод. От людей больше толку, если они делают то, что у них хорошо получается.

Жуткая скука и рутина

– А преступления, которые Вы описываете, происходят на самом деле?
– Это не так. В реальной жизни работа оперативника – это жуткая скука и рутина. В основном преступления совершаются одинаково: выпили, поссорились, подрались, один убил другого. Или внуки-наркоманы отняли у беспомощной бабушки пенсию. Для детектива как литературного жанра преступление специально конструируется. То, как ведется процесс раскрытия преступления – полностью лежит на совести автора. Либо он описывает его так, как бывает на самом деле, либо как ему хочется. Профессии «следователь угрозыска», какой она часто предстает в книгах, не существует. Мне бывает жалко, когда я читаю книги или смотрю фильмы с интересной фабулой, хорошо прописанными персонажами и с таким расследованием, которое далеко от реальности, как Земля от Марса. Проводятся экспертизы до возбуждения уголовного дела – такое просто невозможно, готовы результаты вскрытия через два часа после отправления тела… Мне хочется, чтобы ход следствия был описан так, как он происходит в реальной жизни, когда оперативники выполняют одну работу, следователи – другую, когда правдиво показаны взаимоотношения с прокуратурой и судом и так далее.
– В Ваших книгах такие запутанные сюжеты, порой не верится, что их можно разгадать! Всегда ли Вы знаете, чем закончится книга?
– Если я их разгадываю, значит, можно! Я же полностью прописываю весь процесс, который приводит к раскрытию преступления. Конечно, мне с самого начала известно, кто и для чего убил человека. У меня не бывает, что я в начале книги раскладываю три трупа крестиком, а потом всю книгу ломаю голову в поисках преступника. Моя задача – показать, что и когда перемкнуло в голове у следователя, из-за чего он, наконец, догадался. Самое главное, что я всегда знаю, когда приступаю к очередной истории, – это проблема, о которой мне хочется рассказать. Чем конкретно закончится книга, я обычно сама понимаю только в конце работы. Только однажды я знала, какой будет последняя сцена, и на протяжении всей работы я к ней «подтягивала» все развитие сюжета.

Три кучи литрабов Марининой

– Бросаете ли Вы, переписываете начатое?
– Бросила я только один раз. Но спустя несколько лет я взяла когда-то придуманный сюжет и написала на его основе книгу «Жизнь после жизни». А переписываю я постоянно – я называю этот процесс «перепридумываю». Часто бывает, что персонажи созданы такими, что либо их характеры надо менять, либо сюжеты перепридумывать.
– Вы так много пишете – как успеваете? Есть ли у Вас помощники?
– Да, у меня литературных рабов – три кучи! Нет, конечно. Усидчивая я! Мой литературный агент каждый день возит меня в кабинет, где я постоянно что-то пишу. Когда я ушла на пенсию, то наивно полагала, что дома мне будет очень хорошо работать. Вместо этого у меня началась затяжная, на полтора года, депрессия, я не написала ни одной книги и набрала 16 килограммов. Потом мой начальник сказал, что мне просто нужно рабочее место, офис. И в первый же день, когда я это сделала, мой мозг заработал. Все про- сто: мы с детского сада привыкли к режиму, и когда его нет, происходят сбои. Бывает, когда дело идет к финалу и мне хочется поскорее закончить книгу, я могу поехать в офис и в выходные, и в праздники. Только если кто-то приболел, я могу остаться дома, но в такой ситуации мозг сбоев не дает.
– Пишете ли Вы сценарии к фильмам или сериалам?
– Не пишу! Я этого просто не умею. Сценарий – полуфабрикат для кинопроизводства, которое надо хорошо знать, чтобы его написать. Я этих законов не знаю и считаю, что написанию сценариев надо специально учиться, и только гений может сделать это без определенных знаний. Вот книгу может написать любой.
– Как Вы относитесь к формулировке «женский детектив»?
– Это изобретение журналистов – они любят яркие эпитеты. Меня, например, они называют русской Агатой Кристи, но я с ней рядом не лежала. У нас есть только одно общее – мы женщины. Поэтому есть детективы, написанные женщина- ми-писателями и мужчинами-писателями.
Можно говорить о том, что мы пишем по-разному, потому что женщины и мужчины разные по устройству мозга, нервной системы, по эмоциональному строю. Мужикам интереснее обсуждать ситуацию в Гондурасе или то, как козел Иванов неправильно провел передачу и не забил гол, хотя от этого в их жизни ничего не изменится. У женщины все стратегически продумано, чтобы работала система жизнеобеспечения. При всем при этом «женский детектив», который интересен женщинам, с успехом может написать мужчина, а «мужской» – женщина. Ведь многие мужчины с интересом читают Агату Кристи, а женщины зачитываются Конаном Дойлем.
– Что Вы читаете и чтоможете порекомендовать?

Русские авторы не обсуждаются

– Мне проще сказать, чего я не читаю – это фантастика, фэнтези, мистика и любовные романы. Я часто покупаю книги и с ужасом наблюдаю, как тощает мой кошелек. Каждый день, в зависимости от настроения, я читаю разное, много – из того, что мне нужно для работы. Например, сейчас читаю роман Валентина Пикуля «Ступай и не греши», который ни за что не стала бы читать. Но в нем подробно описано дело Ольги Палем (Ольга Палем – реальная историческая личность, в начале XX века она убила своего возлюбленного. – Ред.). Это очень психологически непростая история, которая будет упомянута в моей новой книге. Порекомендовать могу Джесси Келлермана. Это очень интересный автор, который, как мне кажется, развлекается. Пишет он в разных жанрах, которые часто даже трудно определить, но это всегда занятно. Из того, что я у него прочитала, больше всего мне понравился «Философ». А любителям детективов рекомендую Камиллу Лэкберг.
– Как Вы оцениваете современное состояние отечествен- ной литературы – все черно и низко или, как предрекают некоторые критики, к 2030-му нас ждет новый «серебряный век»?
– Я не считаю, что все черно и низко, потому что в России много интересных, умных, талантливых авторов, и вполне возможно, что вскоре мы вздохнем и поймем это. Как только не станет неординарных писателей, мы это сразу почувствуем. Но фамилии я называть не стану – русских авторов я не обсуждаю принципиально.
Записала Анна ШКОЛЬНАЯ