В городе Саратове на фасаде одного из зданий начала XX столетия сохранился замечательный горельеф: шофер в открытом авто мчит по российскому городу (обозначенному через луковицы православных храмов), а над ним парит Меркурий – древнегреческий бог торговли. Сюжет можно истолковать как символ технического прогресса: автомобиль обгоняет самого Меркурия, считавшегося у древних греков самым быстроногим божеством!
Что же, действительно, еще на самой заре автомобильной эры, в 1905 году авто выдавали рекордные 180 км/ час, а 50 – 70 км/час были вполне обычными, заурядными показателями.

В столетней давности «Справочной книжке и Адрес-календаре Симбирской губернии» на 1904 год среди немногих промышленных предприятий губернского города, заведений для выделки мыла и кирпича, гордозначится «Автомобильный завод почетного потомственного гражданина Михаила Андреевича Андреева»!..

Первые в Российской империи автомобили, под маркой “Руссо-Балт”, выпустил в 1908 году Русско-Балтийский вагоноремонтный (вот так!) завод в городе Риге. Но сметливому симбирскому почетному гражданину все равно не откажешь в свежести мысли и нестандартном рекламном ходе. Уж если это «цепляет» через 111 лет, то на современников действовало и того внушительней!

Летом 1896 года на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде наша широкая публика впервые дивилась самодвижущемуся механическому экипажу со странным названием «автомобиль». Первые автомобили отличали ужасный шум и треск, огромный расход горючего, тряскость, отсутствие автоматического стартера. Но все хорошее и удобное начинается непросто.

«Необходимым условием для развития автомобилизма нужно считать наличность хороших шоссейных дорог. Это обстоятельство служит главнейшим препятствием для распространения автомобильного передвижения в России, и поэтому у нас механические экипажи встречаются исключительно в столицах и изредка в провинции», писал Энциклопедический словарь Брокгауза-Ефрона в далеком 1905 году.

Россия умудрялась колесить и по бездорожью. Предпочтения отдавались французским фирмам «Пакар-Лэвассер», «Рено», «Пежо». Даже цены на машины считали во франках. Так, машина с двигателем в 10-12 лошадиных сил в среднем обходилась в 10000 тогдашних «у. е.», около 3000 рублей – удовольствие, прямо скажем, не из дешевых. Вслед «французам» шли немецкие фирмы «Даймлер-Бенц», «Мерседес», «Опель», и «итальянцы»: «Фиат», «Мангия». Английские и американские машины встречались гораздо реже.
Кстати, Симбирский край по-своему приобщался к последним мировым спортивным достижениям. Через север Симбирской губернии проследовали в 1907 году четыре машины марок «Де-Дион», «Конталь» и «Спикер», участвовавшие в автопробеге Пекин-Париж, устроенном редакцией французской газеты Matin. В разосланном по этому случаю полицейском циркуляре категорически указывалось, чтобы хитрые французы «не производили никаких разведок и фотографирований в местах, имеющих стратегическое значение».

К середине 1910 года в самом Симбирске насчитывалось три автомобиля, 157 велосипедов и одна мотоциклетка. Владели машинами сын суконного фабриканта, домовладелец А.В. Арацков, купец 1-й гильдии, «водочный король» А.А. Сачков и владелец чугунолитейного завода Н.В. Голубков. Осенью 1910 года двое первых любезно предоставили свои машины для обеспечения визита прибывшего в Симбирск председателя Совета министров П.А. Столыпина. Двухместное, с мотором «на четыре силы» авто 66-летнего Н.В. Голубкова уже тогда казалось «вчерашним днем».

Осенью 1913 года кронштадтский мещанин И.П. Котляров и крестьянин с. Анненково Карсунского уезда И.И. Кабанов открыли в Симбирске гараж на два легких пассажирских автомобиля, назначенных развозить пассажиров по городу с «проездной платой по соглашению» – первое такси.

Наконец, в 1915 году город приобрел грузовой автомобиль-цистерну для полива улиц и противопожарных мероприятий. Грузовик ломал и портил покрытие единственной асфальтированной – Гончаровской улицы (дело в том, что асфальт раньше не раскатывали, а выкладывали наподобие плитки), в связи с чем последовало полное запрещение на автомобильное движение по главной городской магистрали.

В сентябре 1918 года «красные» на грузовиках осуществили массированную переброску войск к занятому белыми Симбирску. Механизация немало способствовала конечному успеху – и симбирский случай даже попал в военные учебники. К слову сказать, уже при Советской власти, в 1922 году, по территории губернии было зарегистрировано целых 19 автомобилей разного назначения.

Общих правил дорожного движения в России еще не существовало. Городская дума в каждом отдельно взятом городе принимала свой особый закон. Более зажиточные и продвинутые соседи по Поволжью, вроде Самары, Саратова, Нижнего Новгорода, уже давно успели обзавестись своими дорожными правилами, а наши господа гласные особенно не чесались.

В симбирских пределах инициатива изошла от губернатора Дмитрия Николаевича Дубасова. 95 лет назад, весной 1909 года, он вошел с представлением в городскую думу.

«Ввиду значительного увеличения в последнее время в городе Симбирске числа велосипедистов, а также распространения мотоциклов и автомобилей, – значилось в этом документе, – является необходимость издания обязательного постановления Думы, коим ограждалась бы безопасность пешеходов, и вообще был бы урегулирован весь этот вопрос».

В сентябре 1909 года городская управа представила на рассмотрение городской думе свой проект. После окончательного согласования дума, до революции полностью ограниченная в инициативах, передала документы на подпись губернатору. «Обязательное постановление о порядке езды по городу на велосипедах и автоматических экипажах», с дополнительными «Правилами о взимании в пользу города Симбирска сбора с велосипедов и автоматических экипажей» было опубликовано 2 марта 1910 года. Наши «дорожные правила» вышли, пожалуй, самыми прогрессивными в Поволжье.

Если в Самаре лошадь проезжавшего извозчика «пугалась велосипеда, мотора или автомобиля», владелец обязан был «быстро» установить свое транспортное средство, выскочить наружу и заслонить оное собою. В Нижнем Новгороде езда на механических экипажах безусловно прекращалась «при ожидаемом проезде Особ Императорской фамилии».

В Симбирске таких казусов не предусматривалось.

Скорость движения по городу ограничивалась «всего-то» 15 верстами в час (около 16 км/час) – в Самаре ограйичение было в десять, в Нижнем Новгороде в 12 верст в час. Такие «драконовские» ограничения скорости были, тем не менее, жизненно необходимы, поскольку старинные автомобили оснащались исключительно ненадежными ручными тормозами.

Правом езды по Симбирску пользовались «лишь те лица, которые взяли в управе установленные для этого билеты и нумерные знаки». Чтобы получить билет, надо было доказать свое умение в вождении перед комиссией из двух полицейских чиновников под председательством члена Городской управы.

Автоматический экипаж необходимо оснащался сигнальным рожком, исправным тормозом и «зажженным фонарем» в ночное время. Садиться за руль симбирские жители имели право с семнадцати лет. Владельцы механических экипажей облагались ежегодным сбором в пользу города – по 1 руб. с велосипеда и по 1 руб. 50 коп. с каждой «силы» автомобиля.

Самое первое дорожное происшествие с участием автомобиля в Симбирске имело место 30 июля 1907 года. Симбирский купец, 56-летний В.П. Нагашев, не спеша катил в коляске по Александровской площади, мимо арестантских рот (в районе современной улицы 12 Сентября, невдалеке от СИЗО) в сторону Сви-яги. Тут разъезжавшего по старинке В.П. Нагашева и настиг рычащий «механический экипаж». Испуганная лошадь понесла. На ухабе купца выбросило из коляски, и он серьезно повредил ногу при падении. Хотя в городе было всего два автомобиля, виновника полиция так и не «нашла»: слишком уважаемыми людьми были оба автовладельца.

11 июня 1920 года на перекрестке Гончаровской и Панской (ныне Энгельса) был задавлен 14-летний подросток Навроцкий. Молодому человеку не повезло дважды – мало того, что погиб, так еще и угодил под машину начальника команды связи «красного командира» Алексеева: «Ехавший начальник утверждает, что никто не виноват в смерти мальчика, как только сам погибший».

Иван Сивопляс