Вспомнить забавные моменты из прошлого Николаю Васильевичу помогают фотографии.

45-летие Ленинского мемориала отпраздновали весной этого года в Ульяновске. Эта дата стала поводом для того, чтобы напомнить историю большой интернациональной стройки. Правда, на официальной встрече не говорили о некоторых щекотливых моментах, о которых и в советское время не принято было упоминать. Любопытные факты, связанные с возведением Мемцентра и судьбой других зданий, корреспонденту «СК» рассказал почетный строитель СССР, лауреат Государственной премии СССР Николай Кондратьев.

Жестко и уважительно

Николай Васильевич приехал в Ульяновск в 1967 году из Новосибирска. Тогда он и Анатолий Бирюков (в прошлом году он ушел из жизни. – Ред.) строили академгородок, и Минстрой СССР передовика Бирюкова отправил поднимать Ульяновск. Анатолий Васильевич уговорил поехать с ним Кондратьева. Здесь организовали СМУ-1, начальником которого стал Бирюков. А Кондратьева назначили старшим прорабом. Это к концу строительства на Мемориал перебросили силы со всей страны и из-за рубежа. А сначала в распоряжение старшего прораба поступили, кроме других, две бригады условно и досрочно освобожденных. Поселили их в северной части города, под охраной, а на работу они приезжали без охранников, потому что в Ульяновск зачастили туристы.

– Однажды решили наградить лучших строителей, и ради этого в Ульяновск приехали журналисты из Москвы, – рассказывает Николай Васильевич.- Я решил отдать первое место бригадиру зеков. Дело в том, что я нашел к ним подход – если относиться к ним жестко, требовательно, но уважительно, то они готовы день и ночь работать. И фото этого бригадира разместили в журнале «На стройках России», который выходил по всему Советскому Союзу. Об этом узнал парторг Тимошкин – помню только его фамилию, – он на меня надолго озлобился.

Несколько лет спустя с этим Тимошкиным другая история вышла. В тресте укладывали линолеум, и остался большой кусок. Свернули в рулон и поставили в приемной Тимошкина, за шкафом. Время прошло, стали писать отчет – а линолеума нет. Спросили у секретаря, у Тимошкина: «Где?». Оба якобы не знают. И тогда завхоз написал докладную, указал, сколько линолеума пропало, и приложил образец. Проверяющие приехали в квартиру к Тимошкину под каким-то предлогом да и приложили кусок к линолеуму. Оказалось, парторг положил его на кухне и в прихожей. После того случая о парторге Тимошкине в Ульяновске и слух пропал.

Ленинские дома разбирали и переставляли

После рабочего дня уставшие рабочие сразу не расходились – хотелось посидеть вместе, поговорить. Шли к музею и там выпивали по 50 грамм. И однажды работник пожаловался, что его из партии исключили. Родилась у него дочь, и жена с тещей покрестили девочку в Воскресенской церкви на старом кладбище. Особисты проверяли записи в церковной книге да и вычислили, чей ребенок. Строителя вызвали в обком на ковер и отчитали. Тот пытался оправдаться, что знать не знал о случившемся, что жена не предупредила. Тогда его еще больше пропесочили – не так жену воспитал!

При строительстве мемориальной зоны, в которую кроме Мемцентра вошли гостиница «Венец», пединститут и школа №1, строителям пришлось сносить фабрику КИМ (красильный цех размещался в здании бывшей церкви), красивейший Дом губернатора, строительный техникум. Толстенные стены старых построек крушить было очень трудно, а по техникуму, построенному с применением дешевого цемента, едва ударили клин-бабой – и он рассыпался. Кирпичи тут же горожане растащили. Пришлось повозиться с ленинскими домами. Огромный кран на гусеничном ходу, который подогнали для возведения самой высокой части концертного зала, никак не мог проехать – ему мешал флигель, в котором родился Ленин. Тогда домик разобрали: кирпичи сложили в мешки, доски – штабелями. А потом флигель снова собрали. Соседний деревянный двухэтажный дом по сравнению с Мемцентром оказался будто в яме. Его разбирать не стали – подняли целиком, сделали насыпь, заодно обустроили подвал, которого в доме не было, и сместили дом севернее.

Мемцентр на костях

Уже в годы строительства мемориальной зоны в Ульяновск стали приезжать туристы. При Брежневе железный занавес приоткрылся, и в СССР хлынули иностранцы. Сначала их везли в Волгоград, показывали места кровопролитных сражений, Мамаев курган и Родину-мать, а потом вверх по Волге – к ленинским местам. После Дома-музея Ленина они приезжали на стройку. Однажды приехала французская делегация, ее по традиции встречал Бирюков. У места стройки стоял большой щит с изображением Мемориала и указанием сроков строительства – как сейчас говорят, паспорт объекта. Французы удивились: «Неужели успеете?». Бирюков ответил: «Костьми ляжем, но успеем!». По возвращении домой французы написали в газетах, что русские строят Мемцентр на костях. Скандал! Первого секретаря обкома Анатолия Скочилова вызвали в Москву, дали нагоняй. Он вернулся и сам вызвал Бирюкова. Тот к частым вызовам привык, пришел как ни в чем не бывало, и тут Скочилов спросил: «Ну что, сдашь в срок?». Бирюков привычно ответил: «Костьми ляжем, но сдадим!». Поняв, откуда французы узнали о костях, Скочилов рассвирепел, отстранил Бирюкова от знаменитой стройки и перевел его в сельское строительство. Бирюков очень переживал.

После возведения мемориального комплекса Николай Васильевич Кондратьев возглавил «Роспроектреставрацию» – учреждение республиканского уровня, которому подчиня- лись подразделения по всей РСФСР. Благодаря этой организации городская администрация размещается в таком красивом здании. Бывшее общежитие танкового училища в первой половине 1980-х годов отреставрировали специалисты «Роспроектреставрации» – Кондратьев особенно гордится холлом с мраморной лестницей с литыми фигурными столбиками. В 1986 году горисполком во главе с председателем Виктором Васильевым справил новоселье.

Греческие деньги не дошли

– В начале 1990-х годов строительство нового моста встало на 15 лет из-за Юрия Фроловича Горячева, – припас напоследок историю Николай Васильевич. – Однажды в Ульяновск приехал первый заместитель министра жилищно-коммунального строительства России Юрий Маркович Смехов. Он привез с собой делегацию греков. Оказалось, что в правительстве СССР греков уговорили профинансировать строительство волжского моста. Россия рассчиталась бы с ними газом. Кроме того, грекам предложили по обеим сторонам Волги построить и оставить в собственности инфраструктуру – кемпинги, заправки и стоянки. «А как в область будут идти деньги – в облфинуправление или напрямую Мостострою?» – спросил я. «Об этом мы не подумали», – ответил Смехов, а в облправительстве, рассказав Горячеву о предложении, сказал, что к подготовленному контракту есть дополнение. Генеральным подрядчиком, контролирующим поток средств, должна быть греческая сторона. И тут Горячев сник и вместо договора подписал протокол о намерениях. А греки уговаривать его не стали. И стройка заглохла на 15 лет.

Анна Школьная